Ликвидатор
Шрифт:
Но уж больно хотелось мне покуражиться всласть, чтобы шестерки пахана Мухи при всем честном народе таскали меня на руках, как Иван Царевич Василису Прекрасную.
Это был мудрый ход. Отныне никто в колонии даже неровно подышать в мою сторону не посмеет.
Когда меня положили на шконку, я хохотал, наверное, с полчаса. По крайней мере, все то время, которое провел Муха уткнувшись мордой в парашу и выворачивая свои кишки наизнанку. Я был доволен, как слон. Все наконец связалось самым лучшим образом.
А виски хоть и дерьмовое, так ведь нам не привыкать лакать всякую гадость. Главное – чтобы заторчать до посинения. А там – трава
Эх, бабу бы… Любую. И третий сорт не брак…
Счас грянем песню: "Были мы вчера сугубо штатскими… иех! Провожали девушек… иех!"
Киллер
Я проснулся оттого, что солнечные лучи зажгли на моей щеке пожар, он пробивался сквозь веки красным заревом.
Повернувшись на бок, я открыл глаза. И увидел старика в одной набедренной повязке, выполняющего какие-то странные упражнения: то он вышагивал, будто журавль, то мягко стелился по земле, словно скрадывающая добычу кошка, а уже следующее движение напоминало стремительный прыжок тигра на зазевавшуюся антилопу.
Я вдруг вспомнил, как назывались эти необычные телодвижения – тао. А подругому – комплексы формальных упражнений в цюань-шу, китайском искусстве кулачного боя.
Присмотревшись повнимательней, я отметил, что старик двигался несколько не так, как принято, нестандартно. Его движения были настолько экономичны и точно выверены, что казалось, будто он позмеиному перетекает из одной стойки в другую, совершенно не затрачивая энергии. Тело старика и двигалось, и в то же время высилось незыблемым утесом, который невозможно сокрушить.
Однако откуда я все это знаю? Тао, цюань-шу, стойки… Я был смущен и озадачен. Кто я на самом деле?
– Присоединяйся! – заметив, что я не сплю, позвал меня отшельник.
– Вряд ли я смогу так…
– Ты понимаешь, чем я сейчас занимаюсь?
– Вы выполняете комплексы тао.
– Я так и предполагал, что ты знаком с восточными единоборствами, – удовлетворенно констатировал старик. – Хорошо растянутые эластичные мышцы, великолепная реакция, набитые руки… И отменное знание расположения болевых точек, что ты доказал, сражаясь с гуркхами. А вот насчет тао… ты почти угадал. Только эти упражнения одной из систем ци-гун [20] , так называемой "железной рубашки" – хэсюэ-гун.
20
Ци-гун – психофизический тренинг, достижения могущества при помощи биоэнергии ци (кит.)
– Что лучше: цюань-шу или хэсюэ-гун?
– А кто сильнее в бою: шифу [21] или младший брат [22] ? Вопрос можно оставить без ответа, и так все ясно. Тем более, что методы ци-гун скорее подготовительный комплекс большой и всеобъемлющей системы боевых единоборств, своеобразный фундамент, на котором построены китайские, корейские, японские и индийские школы рукопашного боя. Хэсюэ-гун всего лишь старшая ветвь огромного мирового дерева боевых искусств, уходящего корнями в незапамятные времена.
21
Шифу –
22
Младший брат – ученик.
– Чем отличается хэсюэ-гун от остальных систем?
– Чем? – В темно-коричневых глазах старика вдруг мелькнуло озорство. – Смотри…
Он подошел к костру, разбросал дрова, оставив пылающие уголья, а затем… стал босыми ногами прямо в огнедышащий круг!
Сначала я остолбенел. А затем подскочил как ошпаренный. На моих глазах творилось нечто невообразимое – отшельник начал что-то напевать под нос и танцевать!
Я глубоко вдохнул воздух, пытаясь унюхать запах горелой кожи, но легкий ветерок донес до меня только терпковатый аромат дыма.
– Это всего лишь ничтожная частичка тех возможностей, которые помогает раскрыть в человеке хэсюэгун. – Отшельник подошел ко мне и показал свои огрубевшие подошвы. – Как видишь, никаких ожогов. Впрочем, хождение по раскаленным углям скорее трюк, известный не только в Азии, но и в Европе, нежели прием настоящего шифу. Научиться выполнять его может и ребенок, притом за небольшой срок. А вот коечто другое…
Он, как мне показалось, на секунду заколебался, а затем решительно пошел в сторону водопада, жестом приглашая меня следовать за собой.
Ничего себе трюк! Совать руки в огонь, ходить по пылающим углям… Может научиться и ребенок… Чушь!
Раздираемый противоречивыми мыслями, я шел следом, вперив взгляд в спину старика. Водопад под солнечными лучами искрился бриллиантовой пылью, исчезая за кромкой обрыва.
Льющийся сверху поток, в отличие от других водопадов, что мне приходилось видеть в прежней жизни, не прыгал по камням, разбрызгивая бешеную пену, а изливался ровной блестящей стеной, далеко внизу разбиваясь о скалы. Мельчайшие водяные брызги, подхваченные ветром, сливались в широкую радугу; один ее конец упирался в мокрую каменную стену, а второй растворялся в небесной голубизне.
Старик взял немного левее, прижимаясь к влажным камням, обернулся, еще раз махнул мне рукой, а затем… затем шагнул прямо в хрустальную глубину стремительного потока!
Черт возьми! Неужели это тоже хэсюэ-гун?! У меня мороз пошел по коже…
И тем не менее я продолжал идти вперед – больше по инерции, чем осознанно. Приблизившись почти вплотную к стене воды, я наконец заметил, что тропинка, по которой шел отшельник – исшорканная ногами до черного блеска узкая каменная лента, – упиралась прямо в водяную завесу.
Озарение пришло, как разряд молнии: какой же я осел, поверил в мистику! А ведь все так просто и очевидно…
И я, совершенно не беспокоясь о последствиях, с отчаянной решимостью нырнул в водяной туман. Правда, при этом механически на секунду закрыл лицо ладонью.
Когда я разлепил плотно сжатые веки, то не поверил своим глазам: передо мной блистало и переливалось полупрозрачное водяное стекло, подсвеченное радужными блестками.
В нем, как на экране испорченного цветного телевизора, с калейдоскопической быстротой и постоянством мелькали фантасмагорические картины-мозаики: снежные пики, солнечные осколки, зеленая лиственная пена, коричневые с позолотой древесные стволы, разорванная на узкие ленты небесная лазурь… Чудеса да и только!