Лилии на ветру
Шрифт:
Забирая ее с работы, Кирилл не хотел признаваться, куда они едут. Наоборот, в такси он завязал ей глаза шелковым платком и предупредил, что, похитив, не отпустит, пока у нее не проявится Стокгольмский синдром.
Ехали они долго. Хотя она могла и ошибаться.
Для нее, слепой, как новорожденный котенок, ощущение бега времени притупилось, зато обострились другие чувства. И присутствие Кирилла воспринималось по-иному, острее.
Слух. Порой казалось, она слышит, как взволнованно стучит его сердце. Этот звук ее несказанно радовал: и она ему небезразлична,
Обоняние. Она явственно ощущала едва различимый аромат хвои, ментола и каких-то специй, что вызывало воспоминания о базе отдыха оборотней, об утреннем лесе.
Тактильные ощущения. Кир невзначай задевал ее то плечом, то бедром, ее рука лежала в его твердой ладони – и это было восхитительно. А когда он, точно забывшись, начинал рисовать большим пальцем на ее ладошке круги, внутри что-то сворачивалось в огненный клубок. Теперь она поняла выражение «сидеть на иголках», только ее иголки были ошеломляюще приятны.
Такси остановилось. Не снимая повязки, мужчина подхватил ее на руки и легко внес, судя по раздающимся звукам, в какое-то здание. Шум лифта. Кабинка оказалась не слишком большой, и оборотень поставил Лилю на ноги. Пока они поднимались вверх, Кирилл не прикасался к ней. И все же находился так близко, что Лиля не знала, чего ожидать дальше. Чувственность ситуации зашкаливала. Впору испугаться, однако в глубине души ее переполняло спокойствие. Она полностью доверяла своему спутнику.
Лифт остановился. Поддерживаемая Киром девушка сделала несколько осторожных шагов в кромешной темноте – и вдруг оказалась снова прижата к его груди.
Резкий рывок вверх. Сердце замерло, подскочив к горлу.
Невозможность видеть обострила чувства, оголила нервы.
Похоже, они уже не внутри здания. Легкий ветерок, целовавший горящее лицо, подтвердил ее подозрения.
– Разреши, я сниму платок.
Аккуратно развязав повязку, Кир с интересом следил за Лилиной реакцией.
Они стояли на плоской крыше высотки. Недолго думая Лиля подскочила к высокому бортику – город, плененный вечером, зажигал яркие огни – и отшатнулась назад. С непривычки у нее закружилась голова, а сердце, если это возможно, забилось чаще. Потрясенная, она глубоко вдыхала чистый сладкий воздух.
– Что скажешь? Не откажешься поужинать в таком месте? – Голос Кирилла вернул в реальность.
Только сейчас она заметила десятки – нет! – сотни цветов, расставленных по периметру крыши. Белые, красные, розовые, желтые розы в плетеных корзинах перемежались с толстыми незажженными свечами в стеклянных подсвечниках. В центре импровизированного сада стоял накрытый белой скатертью, сервированный на двоих стол. В паре метров от него Лиля увидела скрипача в белом фраке. Музыкант смычком коснулся струн – и будоражащая, нежная мелодия полилась над землей.
– Прошу. – Кирилл отодвинул стул с высокой спинкой.
Временно онемевшая девушка послушно присела. Ее взгляд лихорадочно перескакивал с романтического антуража на довольное
– Я как во сне, – смогла прошептать она и ущипнула себя за локоть. Великолепная обстановка для рандеву на крыше высотки не исчезла. – Невероятно, фантастично… я не могу подобрать слова, чтобы описать эту красоту!
– Раз журналистка не может найти слов, значит, сюрприз удался, – улыбнулся оборотень и, проворно откупорив бутылку, разлил вино в бокалы, по форме напоминавшие тюльпан.
– Удался, – прошептала Лиля.
Поступок Кира растрогал, и она закусила губу, чтобы не расплакаться. Странная она, ей бы радоваться необычному свиданию, а к глазам подступают слезы.
– Малыш, что с тобой? – Он заметил состояние Лили и ласково коснулся ее руки.
– Прости, не могу поверить в реальность подаренной тобой сказки.
Кирилл покачал головой:
– Это ты, сама того не зная, подарила мне сказку. И я нахожусь в ней с того момента, как встретил тебя.
Лиля недоверчиво прищурилась:
– Кстати о первой нашей встрече. Хочешь сказать, что я понравилась тебе тогда? С бигуди на голове и в очках с толстыми линзами?
Кир загадочно усмехнулся:
– А с чего ты решила, что впервые увидел тебя именно такой?
Девушка растерялась. Что он имеет в виду? Он видел ее раньше? Но когда? Или просто сумел рассмотреть, невзирая на нелепый вид?
– Предлагаю тост за твое присоединение к всемирному братству руферов [7] . – Кирилл опередил лавину ее вопросов. – За тебя, самую прекрасную из наследниц Карлсона, который живет на крыше.
7
Руферы (от англ. roof – крыша) – организованная группа людей, получающая острые ощущения от пребывания на крышах жилых зданий и новостроек.
Упустив момент, Лиля оставила вопросы на потом и отдала дань блюдам, выбранным для романтического ужина. Честно говоря, она не чувствовала вкуса – ее переполняли эмоции. Осознавала, что ест что-то легкое, закуски и салаты, а что именно, на следующий день помнила смутно.
– Потрясное место, и вид на город очень красивый, – сказала она. – Странно, что «крышнаиты» не оставили здесь свои автографы и мусор, как это часто бывает.
– Выход на крышу обычно закрыт. И ты зря наговариваешь на ребят, не все руферы – вандалы и настенные «живописцы».
– Выход закрыт? А как же тебе удалось организовать ужин? – изумилась Лиля.
– Можно, я не стану раскрывать секреты? – попросил мужчина с улыбкой и подлил ей вина.
С непривычки Лиля быстро опьянела. А может, виновато не вино? А Кирилл и его бередящие душу взгляды и слова? Она и сама не знала. Голова еще больше закружилась во время медленного танца под пленительные звуки скрипки. Она потерялась в глубине глаз обнимавшего ее мужчины. В его надежных объятиях она растворялась, отдаваясь на волю чувств.