Лилия между тернами
Шрифт:
— Ариман, мне нехорошо, — пробормотала я, покачнувшись, как только могилы стали засыпать землёй. — Мне нужно туалет.
Ариман не говоря ни слова, подал знак Волкам и повел меня в сторону конторы. Там мы быстро пошли по коридору, и он вошел вместе со мной в дамскую комнату. Конечно, просить его оставить меня одну было просто глупо. Я умывалась, а мой взгляд метался по помещению в поисках хоть чего-то, способного стать мне оружием. Я прекрасно понимала, что даже если и сработает эффект неожиданности при моем нападении, с пустыми руками мне нечего противопоставить Тени. При том, что Ариман вдвое крупнее и тяжелее меня, он еще и профессионал,
— Тебе лучше, Доминика? — спросил Ариман, хмурясь и прислушиваясь к какому-то негромкому звуку за дверью.
Мой взгляд упал на тяжелую на вид мраморную урну в углу, и я попятилась за спиной Аримана, молясь, чтобы та не была как-то приделана к полу, и у меня хватило сил её поднять. Ариман продолжал напряженно слушать, слегка склонив голову и глядя на дверь. Решив, что другого шанса у меня не будет, я схватила урну и развернулась, пытаясь обрушить её на затылок Аримана. Но он молниеносным движением ушёл от моего неуклюжего выпада, и урна рухнула на пол, разлетаясь на тысячу осколков. Не выдержав, я закричала в ярости и бессилии и метнулась к окну, уже понимая всю тщетность этой попытки.
— Ах, ты, подлая дрянь! — зашипел Ариман и, схватив меня за волосы, дернул, со всей силы ударяя об стену.
В голове всё поплыло, а рот наполнился кровью. Совершенно безумное от бешенства лицо Аримана оказалось прямо перед моим, и он, сжав мою шею, приподнял меня над полом.
— Ты облажалась, детка! — захрипел он мне в лицо. — Теперь я тебя накажу так, что все прежнее тебе курортом покажется.
У меня уже все мутилось и расплывалось от недостатка кислорода.
— Надо же, какой ты грозный, Аримаша! — раздался презрительный голос Риммана. — Что, когда дело касается баб, то можешь и своими силами справиться, без посторонней помощи?
Ариман резко опустил меня на пол и развернулся, при этом не отпуская моей шеи. Но, по крайней мере, теперь я могла глотнуть воздуха.
— Какого хрена! Охрана! — взревел Ариман.
У меня в глазах чуть прояснилось, и я увидела Риммана. Он стоял в дверях, небрежно привалившись плечом к косяку, и с его опущенных рук на пол капала кровь. Несмотря на удушье и состояние, близкое к истерике, я почувствовала, как мои внутренности сжимаются при одном только взгляде на его такое родное лицо и мощную фигуру. Но тут же я одернула себя. Он такой же как все, помнишь? Он причинил больше душевной боли, чем я могла бы простить или забыть. Просто играл с моими чувствами, как опытный кот с глупым мышонком.
— Песиков своих зовешь? — ухмыльнулся Римман. — Только зря. Они больше тебе не служат.
— Что? — зашипел Ариман, пятясь и увлекая меня с собой. — Ваойленс ни за что не рискнул бы меня предать. Он знает, что я его уничтожу.
— Он тоже так сказал перед смертью. Как, впрочем, еще много интересного. Кстати, ты знал, что у твоих псов очень жесткая иерархия? Или ты никогда не заморачивался тем, чтобы изучить, чем их повадки отличаются от наших?
— Ты сейчас о чем говоришь? — взбесился Ариман. — Какого тебе вообще тут надо! Свали с моей земли!
— Ну, формально-то это пока земля нашей маленькой принцессы, так что приказать мне убраться может только она. А ей сделать это сложновато, пока ты держишь ее столь трепетно за горло, — Римман говорил странным, монотонным голосом, словно все происходящее здесь наводило на него смертельную скуку. — Так вот, я о Волках говорил. Понимаешь ли, они все подчиняются исключительно Вожаку. Закон у них такой. А тебе они подчинялись только потому, что Вожак им приказывал. А Вожаком может быть лишь сильнейший. Или тот, кто бросит вызов и в честном поединке, при свидетелях убьет прежнего Вожака. Правда, варварские у них обычаи? Вот, вроде, живут в цивилизованном мире, а звери зверьми.
— Да какого хрена ты мне тут втираешь, Римман? — заорал Ариман.
— ..ять, вот ты нервный какой-то, Ариманчик! Че, проблемы в личной жизни?
Я смотрела на Риммана и слушала их безумный разговор, и мне самой казалось, что я прямо сейчас тронусь умом.
— Пошёл отсюда на хрен! — зашипел Ариман.
— Так я к чему веду-то… — невозмутимо продолжил Римман. — Дело в том, что теперь, вроде, как я долбаный Вожак всех Волков. Уже где-то час как. Пока кто-нибудь не решится бросить мне вызов. Но это, думаю, будет еще не сегодня. А это значит, что прямо сейчас ты остался совсем один. Без своей армии и охраны. Но знаешь, у тебя есть шанс еще все исправить. Можешь попробовать меня честно убить, например. И тогда ты вернешь себе все, что было, и даже больше. Так что я предлагаю тебе отпустить принцессу и выяснить все в поединке при свидетелях.
Ариман неожиданно рассмеялся жестким, пробирающим до печенок смехом.
— Думаешь, я не знаю, зачем ты на самом деле сюда явился? За Доминикой! Только хрен тебе, Римман. Я не для того землю рыл столько лет и ждал, скрываясь в тени, чтобы тебе её отдать. Она моя! Если я уйду отсюда, то только с ней!
— Ну, в таком случае ты сдохнешь прямо здесь. Тебе не выйти отсюда с Никой. Она, знаешь ли, нужна для моих планов.
— А мне плевать! Если она не моя, то и ничья! — и Ариман снова сжал мою шею. — Я готов сдохнуть, только её забираю с собой! А тебе дальше жить и знать, что ты причастен к её смерти.
На лице Риммана не дрогнул ни единый мускул. А во мне закипало бессилие и злоба. Ну, конечно, он бы не пришел сюда, если бы не был заинтересован в том, что прилагается ко мне.
— Что же, Ники, детка, очень жаль. Бизнес прежде всего. Ариманчик, я твердо нацелен заполучить территорию Барсов. С Ники было бы, конечно, спокойней и, вроде как, законней, но если нет, то что же поделаешь. Хотя, ты была просто великолепна в постели, моя принцесса, — рука у Аримана задрожала, и он глухо зарычал.
Что творит этот чокнутый Римман? Разве он не видит, что Аримана накрывает приступ чистого безумия от его слов? Неужели он просто не может заткнуться? Но Римман и не думал прекращать провоцировать Аримана.
— Интересно, каково это — знать, что ты подбираешь мои объедки, Ариман? Ты ведь всегда хотел нашу принцессу! И каково это — осознавать, что ты столько лет стерег её, а первым поимел её я? — Римман похотливо ухмыльнулся. — Я был первым во всем! Первым узнал, каково целовать этот чудный ротик и наслаждаться тем, как она целует в ответ. Я первый засунул свои гребаные пальцы в неё, и она так охерительно кончила от этого! — Ариман дышал все яростней, и его тело начала сотрясать дрожь. — Я первым узнал, какая она сладенькая на вкус, и облизывал её до тех пор, пока она не отрубалась от оргазмов!