Лиловый (Ii)
Шрифт:
Отпив, он вернул бутылку Черному.
– - Выпей и ты, -- предложил он, -- а то замерзнешь тут.
Каин заметил уже, с каким старанием Черный всегда исполняет любые его слова; он догадывался, что Черный испытывает перед ним своеобразное благоговение. Черный действительно послушно поднес горлышко бутылки ко рту.
Какое-то время они пили в тишине, нарушаемой только шумом машин и окриками грузчиков, а потом Каин заметил, что Черный мягко раскачивается из стороны в сторону, а его заскорузлые пальцы грозят разжаться и выпустить бутылку. Отобрав ликер, он закрыл
– - Ты не похож на остальных, -- потом заплетающимся языком произнес Аллалгар.
– - Почему ты разговариваешь со мной?
– - Потому что ты такой же человек, как я, как они, -- ответил Каин добродушно.
– - Почему я не должен с тобой разговаривать.
– - Они называют меня идиотом, -- пожаловался Черный.
– - Постоянно намекают на моих родителей. Они ничего не знают.
– - Ты просто и сам отличаешься от других, -- сказал Каин.
– - Люди вообще часто задирают тех, кто на них не похож.
– - Мой отец был аристократом, -- признался ему Черный; белки его глаз блестели в темноте. Черный выдал свою самую сокровенную тайну другому человеку, впервые в жизни, и страшно волновался. Он почему-то ждал, что Кэнги рассмеется и скажет, что это вранье.
Каин поначалу ничего не сказал и не рассмеялся, рассеянным жестом поправил хвост.
– - А мать -- из бездушных?
– - потом спросил он. Черный кивнул.
– - Она была красивая, -- с пьяным жаром сказал Аллалгар.
– - Он говорил ей, что женится на ней, что она станет аристократкой. Он обманул ее. Она долго болела и умерла, когда я еще был мальчишкой. Я наполовину аристократ, а эти ублюдки говорят мне, что я слабоумный идиот и что моя мать была шлюхой.
Каин ничего не ответил, потянулся, заглядывая в темное небо; под утро становилось особенно холодно, и комбинезоны мало спасали. Черный, должно быть, был слишком пьян и не чувствовал мороза, а система теплообмена андроида работала вовсю, и от него шел еле заметный пар.
– - Я наполовину аристократ, -- горько повторил Аллалгар, для которого эта фраза, трудно ему давшаяся, стала особенно важной в утренних сумерках, -- но я даже не умею читать.
– - Хочешь, научу, -- беспечно предложил Каин.
– - Ты не шутишь?
– - оторопело спросил Черный.
– - Да это же совсем несложно. Так, мы с тобой сейчас просто примерзнем к этой скамье, и наутро нас найдут тут окочурившимися и будут отдирать ломом, -- рассмеялся он.
– - Поэтому давай вставай и пойдем. А вечером заходи ко мне, я поучу тебя.
***
Леарза вернулся в тот вечер домой уставший и взбудораженный; андроиды еще затащили его все-таки после лабораторий в пивнушку, но выпил он там немного и был скорее ошалевшим, чем пьяным. Беленос Морвейн все еще не вернулся, -- где он пропадал, Леарза и представить себе не мог, -- а Волтайр была дома и сидела на кухне с планшетом, за которым она работала.
Когда он взбежал по короткой лесенке и вошел на кухню через садовую дверь, Волтайр вскинулась, спросила его:
– - Где ты был целый день? Я даже обеспокоилась.
– - ...Извини, -- не сразу сообразил китаб.
– - Сет и Корвин
Она выдохнула, расслабившись, и рассмеялась.
– - Я не пьян, -- спешно добавил Леарза, чувствуя себя так, будто отчитывается перед матерью.
– - А Бел еще не вернулся?
И это был почти детский ход: хитростью отвлечь ее внимание. Волтайр все еще смеялась и ответила ему:
– - Нет, не вернулся. Как тебе лаборатории младших, не напугали?
Леарза немного смешался и опустился на стул напротив нее; Волтайр положила планшет на столешницу. Ее глаза в приглушенном свете кухни казались почти что темными, как ночные озера, а открытую грудь вызолотила лампа, висевшая над столом, и от лампы вся она казалась совсем теплой, уютной и домашней.
– - Поначалу мне стало очень не по себе, -- честно признался Леарза, отводя взгляд, хотя ему хотелось смотреть на нее.
– - Но потом я увидел только что... созданного андроида и... в общем, он был такой милый, совсем как ребенок. И ничуть не похожий на машину.
– - Они все как дети, когда только приходят в свет, -- улыбнулась Волтайр.
– - Пусть они приходят уже большими, на самом деле андроиды тоже по-своему растут. Со временем они накапливают жизненный опыт и становятся совсем взрослыми.
– - А зачем люди создают их?
– - спросил Леарза.
– - Ну, я имею в виду... я так понял из рассказов Сета и Корвина, что их создатели для них были все равно что родители. Зачем...
– - Зачем создавать искусственного человека, если можно подарить жизнь настоящему?
– - мягко спросила женщина.
– - Но андроиды все-таки не совсем такие, как мы. Некоторым людям просто интереснее создать младшего, а у кого-то и вовсе нет иной возможности. Зачастую андроидов создают старые люди или больные, или даже, -- хотя Лекс не одобряет таких случаев, -- потерявшие своего родного ребенка.
– - Как мать Сета?
– - Как мать Сета, -- согласилась она.
– - Сет вообще был сложным младшим, с самого начала, я помню рассказы Корвина и Каина о том, как он бесился и во всем старался отличаться от своего прототипа, подарившего ему его гены и лысину. Потом уж это прошло, особенно когда его мать ушла из жизни.
– - Она умерла?
– - От старости, -- кивнула Волтайр. Леарза помолчал.
– - А почему Лекс не одобряет?
– - потом спросил он.
– - Ведь младший, похожий на умершего ребенка, наверняка здорово утешил бы родителей.
Волтайр покачала головой.
– - Такая подмена в результате обычно оборачивается плохо и для родителей, и для младшего. Бывали случаи, когда создатель терял рассудок, а младший совершал самоубийство. Мы... ценим жизнь, но, может быть, немножко по-своему. Ведь можно просто клонировать человека, не создавая младшего, но и это никогда не делается. Правильнее создать новую жизнь, а не пытаться рабски поддерживать подобие старой.
Поразмыслив, Леарза решил, что она права, и тем не менее поинтересовался: