Лимонка в тюрьму (сборник)
Шрифт:
За время работы партийцы провели сотни прозвучавших на всю страну акций, не считая тысяч митингов и пикетов.
Нацболы были первыми, кто поднял голос против непродуманной и зачастую русофобской политики на Украине и в Прибалтике.
Нацболы были первыми, кто восстал против монетизации льгот.
Тому, кто служил волшебником ещё до Чурова, нацболы публично заляпали костюм майонезом – Вешняков была его фамилия, помните?
Нацболы агрессивно выступали против Лужкова, когда в Москве ещё было принято восхищаться чудесным градоначальником.
Никита Михалков был закидан сырыми яйцами за дружбу
Теперь, когда стало можно, – у нацболов, по сути, нет претензий ни к Прибалтике, ни у Украине, ни к Лужкову, ни к Михалкову, ни ко многим иным, в кого так легко нынче кинуть разрешённый камушек.
Нацболы врывались в приёмную президента РФ, в здание парламента, в мэрии и приёмные губернаторов, нацболы пикетировали Лубянку и управы ФСБ, нацболы захватывали башню Святого Петра в Риге и Севастопольскую башню – список безбашенных, преисполненных мужества поступков вполне может занять целую страницу.
Нацболы первыми вывесили посреди Москвы огромный плакат «Путин, уйди сам!» – в те времена, когда за это сажали – и когда на улице ещё не собиралось по 120 тысяч человек с идентичной просьбой.
Именно нацболы служили едва ли не единственным оправданием самого слова «политика» в России – в то время как истинную политику подменила сумма PR-технологий, замешенная на тупом коварстве и натуральной подлости.
В те хмурые места, куда сегодня новые свободомыслящие граждане смотрят с наивным и восторженным видом первооткрывателей и пионеров, нацболы ходили давно. Пока люди несут счастливый отсвет во взорах после посещения митинга на Болотной, нацболы – в статусе политических – уже освоили половину российских тюрем и зон.
В общей сложности активисты НБП отсидели 170 лет в тюрьмах. Три человеческие жизни. Чувствуете, какой вес у этих цифр? Это не три часа постоять на свежем воздухе под дружелюбным присмотром полиции.
170 лет за решёткой не имеют никакого отношения к экстремизму и прочим тоскливым глупостям, которыми власть так любит пугать доверчивых людей. Это всего лишь доказательство того, что в нашей земле ещё живо стремление к правде и справедливости.
Натуральное счастье знать, что в России были и есть молодые люди, которые по-прежнему всё понимают буквально. Родина, честь, правда – все эти, знаете ли, смешные и устаревшие слова – по-прежнему ценны для кого-то.
У партии была своя газета – «Лимонка».
По мне, так это самая лучшая газета из всех существовавших до сих пор.
Но это была не просто газета. Это была священная книга. Это был свод героических былин, сага о Нибелунгах, «Илиада» и «Одиссея», это были жития, сочинявшиеся в режиме реального времени.
В газете никогда не работало ни одно корреспондента – её писали партийцы со всей страны. Надо ли тут пояснять, что само понятие «гонорар» в этой газете отсутствовало? Или не стоит? – а то придётся подробно рассказывать, как это нацболы ещё и в тюрьму шли забесплатно.
«Лимонка» воспитала целое поколение русских мальчиков и девчонок. Лучших из поколения.
Партийцы шли на акции как на войну, партийцы ездили на войну как политическую акцию, партийцы на своей шкуре познавали, что такое
И вот именно в «Лимонке» впервые появились сотни свидетельств о том, что такое российская тюрьма сегодня.
Часть свидетельств собрана в этой книге.
Потом газета «Лимонка» была закрыта, она тоже оказалась экстремистской – но разве это имеет значение, – мы же не знаем, какие важные книги в иные дни сжигали малоумки на кострах.
То, чему суждено быть прочитанным, не сгорает.
В этой книге – новая и незнакомая география России и бывшего Союза. Бутырка, Бельгоп, Кресты, Лефортово, СИЗО «Красная Пресня», Белгородский централ, Саратовский централ, Рижский централ, Симферопольский централ, тюрьма «Илгуциемс», Днепропетровская колония и Полтавская колония – да чего тут только нет… Такой России и такой Евразии вы ещё не видели.
И таких людей, смею предположить, вы тоже давно не встречали – или не встречали вообще. В лучшем случае читали о них в книгах и думали, что таких больше нет.
Есть.
Всего две цитаты из двух разных текстов – для тех, кто поймёт, о чём речь.
«Даже сейчас я не хочу объяснять причины, по которым я задумался о правоте своей картины мира. Скажу одно: на минуту я решил теоретически представить другую жизнь и другие решения. Я представил себе, как даю показания и выхожу на улицу. Но я не смог представить эту улицу: за дверью была пустота. Эта пустота успокоила меня. Выбора не было. Всё идёт как надо».
«Жизнь обесценилась напрочь. 15 лет тюрьмы. Жизнь фактически закончилась. Нереально пробыть здесь столько и остаться в здравом уме. Нереально, попав дикарём из джунглей в незнакомый, полностью изменившийся мир, найти в нём свое место. Животное существование бомжа и скотская смерть в петле исключены. Выхода нет, тупик. Этот тупик – начало абсолютной свободы. Свободы от будущего, которого нет. Свободы от прошлого, ставшего похожим на когда-то прочитанную и почти забытую книгу. А единственное настоящее – камера голодающих, мрачное дно тюрьмы, дно дна. Завершённой жизнью можно вертеть, как чётками в руке. Моя воля – единственный закон. Продлить на несколько лет заключение, вспоров живот какой-нибудь особо мерзкой двуногой твари, или быть предельно дипломатичным. Довести до конца объявленную голодовку смерти или согласиться на предложенные тюремные льготы. Как лягут в ладонь чётки. Чуть не договорился, что стал Богом – прости меня, Господи, грешного.
Свобода! Полная свобода! Ваша тюрьма для меня рухнула».
Мне больше нечего добавить.
Учитесь свободе у этих пацанов. Они уже знают, чего она стоит.
Об авторах
Аксёнов Сергей Александрович, 1971 года рождения.
7 апреля 2001 г. вместе с Эдуардом Лимоновым был арестован спецназом ФСБ в Горном Алтае. В 2001–2002 гг. находился в Лефортовской тюрьме под следствием по обвинению в подготовке вооружённого мятежа на территории Казахстана с целью поддержки местного русскоязычного населения. Судом обвинение в подготовке мятежа было признано недоказанным. Осужден на 3,5 года лишения свободы по обвинению в приобретении огнестрельного оружия.