Лимонная планета
Шрифт:
В конференц-зале была электронная доска, раскладные стулья и большой стол. После объявления по общей связи все собрались быстро. Последней вошла женщина, почти ровесница Дженни. У нее было спокойное, но словно спящее лицо. Она двигалась медленно, а сев в углу, замерла, уставившись в одну точку.
Дженни взяла зайца и шагнула вперед.
— Добрый день всем присутствующим! Меня зовут Дженни Маль, я старший инспектор ЦУБ. Все вы знаете, почему я здесь. С сегодняшнего дня мы будем выстраивать новую ксенополитику с обитателями планеты. Впереди много работы, и я надеюсь, мы станем дружной командой. Сейчас нам надо познакомиться.
Она протянула зайца невзрачному мужичку в спортивном костюме.
— Меня зовут Саймон, — сказал он, бережно принимая зайца, словно боялся помять. — Мне сорок два, я родился на Земле, по профессии пилот. Отбываю восемь лет ссылки, осталось четыре с половиной. Живу в каюте 17, вы можете заходить в любой момент, я готов помогать всем, чем смогу. Что-то еще?
Он неуверенно огляделся и передал зайца полковнику Гауссу.
— Эрнест Гаусс, семьдесят лет, родился на Марсе, военный. Принимал участие в боевых операциях, кавалер ордена Галактики второй степени. Двадцать три года командую этой базой, с момента ее основания.
Он решительно передал зайца Херберту.
— Херберт, тридцать восемь, биолог, профессор университета Кальмана. На планетоиде я пять лет. Здесь очень интересная флора и очень богатая фауна, — сообщил он с сарказмом.
— Сразу договоримся, — жестко перебила Дженни, — разумную расу мы фауной не называем.
Херберт кивнул, огляделся и передал зайца высокому бородачу с живыми черными глазами в старомодных роговых очках.
— Йозеф Мигулис, — представился бородач, — журналист, родился на Земле, тридцать семь лет. Осужден на пять, осталось два. Могу быть вам полезен тем, что немного знаю язык…
— Язык рецидов? — удивилась Дженни.
— Да, — кивнул бородач. — Делать тут нечего, а от ученых осталось много отчетов и аудиозаписей, мне было интересно копаться в них… — Он задумчиво покрутил зайца и быстро передал его соседу.
Техник Лях помял зайца большими пальцами и шумно выдохнул в сторону — кажется, он был пьян.
— Ну, меня зовут Лях, я по технике, если чего починить… А родился на Проксиме. — Он недоуменно посмотрел на зайца и передал его обратно Мигулису.
Мигулис осторожно покосился на Августу, но та по-прежнему смотрела в одну точку на пол перед собой. Тогда он поймал взгляд Дженни и вернул ей зайца.
— Августа, — сказала Дженни как можно более приветливо и протянула игрушку ей. — Вы одна остались…
Августа очнулась, взяла зайца в ладонь и принялась его нежно гладить. Казалось, она снова не замечает никого. Затем она подняла на Дженни большие серые глаза.
— Одна осталась. Альфред вчера улетел. И Нэйджела все еще нет. Только его заяц.
— Хорошо, спасибо, давайте на этом закончим, я думаю, вы сегодня устали… — занервничала Дженни.
— Все думают, что я устала, — ответила Августа, снова глядя перед собой. — Еще все думают, что я схожу с ума. Но я держусь, мне просто тяжело. Меня зовут Августа, я родилась на Земле, выросла в католическом приюте. Мне двадцать шесть, я работаю здесь врачом. Я была замужем, у меня есть сын, он пропал, а я верю, что он всё ещё жив… Я думаю, ничем вам не смогу помочь, Дженни. Можно я уйду к себе и заберу этого зайца?
— Конечно!
В наступившей тишине Августа вышла, шагая медленно и неуклюже.
Дженни обвела взглядом собравшихся.
— Всем спасибо за первую встречу. На сегодня всё, — сообщила она. — Завтра в это же время жду вас здесь, чтобы объявить программу действий.
* * *
Через час в каюту Дженни робко постучали, а затем просунулась голова Саймона:
— Не помешаю?
— Заходите, — кивнула Дженни, откладывая планшет. — Что-то случилось?
— Ничего. — ответил Саймон. — Просто зашел спросить, может, вам что-то показать, рассказать, помочь устроиться? Вы же первый день, и вы инспектор… — добавил он заискивающе.
Дженни кивнула на кресло, приглашая сесть.
— Вы пришли и снова предложили помощь, а до этого приглашали в свою каюту 17. Саймон, я вам нравлюсь как женщина?
— Как вы могли подумать! — испугался Саймон, а затем смутился еще больше: — Я имею в виду, вы… очень яркая женщина и, конечно, всем… безусловно… должны нравиться… Но поверьте, я совершенно не это… не в этом смысле!
— Спасибо, — кивнула Дженни. — Значит, вы надеетесь, что инспектор сбросит вам срок за старание?
Саймон выпучил глаза, открыл рот и закрыл.
— Нет, Саймон, — сообщила Дженни. — ЦУБ занимается безопасностью Вселенной. Осужденными занимается Управление наказаний, это абсолютно другая структура. Я могу упомянуть в своем рапорте ваше хорошее поведение, но в Службу наказаний мой рапорт никогда не попадет — материалы ЦУБ имеют высшую секретность.
— Жаль, — вздохнул Саймон и встал. — Я тогда пойду?
— Подождите, — усмехнулась Дженни. — Поговорим, раз уж пришли. А я подумаю, можно ли что-то для вас сделать.
— Что вам рассказать? — оживился Саймон.
— Как вы догадываетесь, меня интересуют только рециды. Расскажите про них.
Саймон поморщился.
— Это такие тараканы ростом с барана. Снизу три ноги, сверху три клешни, морда пирамидкой со жвалами такими жуткими, шипастыми. — Его снова передернуло. — Они живут в норах и бегают по поверхности. И это их планета.
— Лично вы, Саймон, что о них думаете?
Саймон вздохнул и развел руками.
— Страшные, бессмысленные звери, — сказал он тихо. — Я их ненавижу. И все здесь их ненавидят и боятся. И они нас ненавидят. Только не боятся. И планету эту я ненавижу — этот проклятый ядовитый сладкий песок, этот адский климат… Я здесь три с половиной года, а кажется, что всю жизнь!
— Не пойму вас, Саймон, — удивилась Дженни. — Вы живете на подземной базе, в комфортной температуре, в компании неплохих людей: ученых, гражданских, военных. У вас игровые приставки, столовая, тренажерный зал, парк. На поверхность вам ходить не положено, вы ссыльный. Как вам удается ненавидеть планету, рецидов и сладкий песок? Вы его что, языком пробуете?