Линдаизм. Вирус знаний
Шрифт:
– Откуда ты?
– Из России.
– О-о, я был в Петербурге, – это потрясающий город!
– Я из Москвы, но северную столицу тоже люблю.
– Скучаешь по дому?
– Скучаю, в Милане не хватает шума мегаполиса, и даже метро тут другое, спокойнее, что ли…
– Хах, я не то имел в виду. В моем понимании дом – это место силы: там, где твои родители, братья, сестры, бабушки, дедушки, друзья и атмосфера уютных семейных вечеров. А город при таком раскладе не так уж и важен.
– Ну уж нет. Порой родственникам хочется рассказать меньше, чем случайному
– Быть не может, – близкие всегда поддержат!
– Отнюдь. Есть сплоченные семьи, а есть те, – у кого постоянный разлад. Тебе, верно, повезло родиться в первой.
– О, у меня прекрасная родня! Конечно, мы ругаемся, но любовь уж точно сильнее ссор и обид.
У Линды невольно напряглись скулы: слова Адама задели ту струну, которую она тщательно старалась оберегать от внешних раздражителей.
– Знаешь, мне пора.
– Так рано? Вечер только начался!
– Я устала и хочу домой.
– Я что-то не то сказал?
– Нет, все супер, – просто нам явно не по пути. Ты хороший парень, из хорошей истории. А у меня все не так просто.
– Хотел бы я знать, в чем дело, но вижу, ты не намерена продолжать разговор.
– Так точно.
– В таком случае, я вызываю такси.
– Не стоит.
– Настаиваю. Тебе ведь не сложно доехать до дома в безопасности?
Оживленная улица пронеслась разноцветным боке за стеклом автомобиля. Линда безучастно смотрела в одну точку.
– Молодой человек, что провожал вас, не показался мне прожженным подлецом, и потому не понимаю вашей грусти.
Голос таксиста прозвучал будто из-под воды, – девушка отвлеклась от раздумий.
– Да-да, он милый. Но это тот случай, когда после первой встречи понимаешь, – вы не пара.
– Что, если не секрет, подтолкнуло к такому выводу?
– Он из другой Вселенной. Из мира, где по субботам все собираются за обеденным столом и обсуждают, как прошла неделя. Из сказки, где всех детей любят одинаково.
– Ваша сказка может быть такой же, – нужно лишь взглянуть на нее под другим углом.
Повисло минутное молчание. Машина плавно въехала во двор и остановилась у подъезда.
– Спасибо за комфортную поездку, до свидания.
– Думаю, мы еще встретимся.
Линда в недоумении обернулась, но не стала переспрашивать, – таксист уже завел мотор. На автомате девушка доковыляла до двери и тотчас встала как вкопанная: впереди был вход в до боли знакомый коттедж.
– Какого…
Линда стремглав бросилась назад, – машины и след простыл. Не веря происходящему, девушка оглянулась на свет, исходящий из окон первого этажа: в одном из них сновал женский силуэт.
– Мама…
Шел 1998 год, – апрель отвоевывал дороги у твердой наледи. Вернувшись с прогулки, малышка Линда застала в своей комнате разительные перемены: там, где раньше располагался ее самодельный картонный шалаш, теперь стояла детская кроватка. Велосипед почему-то переместился в коридор, а любимые игрушки заняли неудачное положение где-то на верхних полках шкафа. Из кухни послышался мамин голос.
– Детка, ты пришла! Пока тебя не было, мы
Новость эта ошеломила пятилетнюю девчушку своей несправедливостью, на глаза навернулись слезы.
– Но… Это моя комната!
– Линда, как так можно, он твой братик! Неужели тебе чего-то для него жалко??
На улице быстро стемнело, – малышка сидела в комнате, обняв колени: в трех метрах от нее розовощекий карапуз довольно лупил ручками по бортикам кроватки. Тем временем на кухне происходил неприятный разговор.
– Пойми, нам нужно достроить вторую детскую комнату! Они подрастут, и начнутся конфликты: одной нужно будет уроки делать, другому играть, – и как быть?
– Марина, я все понимаю, но мне зарплату держат вторую неделю. Сейчас мы не можем позволить себе расширение.
Женщина печально вздохнула и принялась ходить от плиты к столу и обратно. Если бы она мельком посмотрела в окно, увидела бы бледную как снег девушку, с волосами, равно как у дочери: та безмолвно стояла у окна, потупив взор.
– Синьорина, вы не простудитесь? Климат здесь отнюдь не итальянский.
Свет фар и бодрый возглас таксиста вывели Линду из оцепенения. Ноги оставались ватными, и она, превозмогая себя, поплелась к машине.
– Что все это значит?!
– Еще не догадались? Это – ваше прошлое.
– Но… Но как??
– Работа у меня такая. Садитесь, – холодно же.
Линда опустилась на сидение. Таксист выбросил дымящийся бычок в прорезь окна и включил печку.
– Пристегните ремень, – езда будет быстрой.
Канун нового, 1999 года: зима особенно холодна, но для первоклашки Линды снежная метель не помеха, – на ней плотный синтепоновый комбинезон и варежки из кроличьего пуха. Вместе с мамой девочка идет на школьный утренник, предвкушая то, как все обалдеют при виде ее нового платья: месяц назад в магазине пряжи был куплен мягкий темно-синий мохер и разноцветный стеклярус, а мерки снимались уже несколько раз! Каково негодование Линды, когда прямо перед праздником мама признается, что не успела связать заветный наряд. Да, вместо него малышке вручают расшитую стеклярусом корону, но разве головной убор может заменить платье?
Спустя неделю, помогая братику собраться в детский сад, Линда находит в шкафу темно-синий мохеровый костюмчик, который ей явно не в пору. За дверью мама кому-то звонит по-домашнему.
– Привет, Кать, не могла бы ты меня выручить? Да, с деньгами совсем труба: в прошлые выходные пришлось сказать старшей, что я не уложилась в срок с платьем. На самом деле Никиту не во что одевать по такому холоду, – пришлось распустить пряжу и на него переделать… Да не юбку – штаны, штаны я связала!
Стоя посреди коридора, статная златовласая девушка улавливает нотки отчаяния в еще молодом мамином голосе: ей очень хочется подойти и просто обнять эту хрупкую женщину за плечи. В комнате темно-синий мохеровый костюмчик уже рвут напополам два маленьких человека, которые даже не подозревают, как много труда было вложено в его создание.