Лингус
Шрифт:
Затем я снова подумала о «Durex XXL», лежащих в ящике, и мое лицо залилось краской.
Он остановился у кровати, пристально рассматривая меня, а затем на его бледном лице расплылась понимающая усталая улыбка.
— Не тот ящик открыла, да?
Я ненавижу его.
— Ты совершил набег на фабрику по производству презервативов и украл их годовой запас? — выпалила я вместо того, чтобы все отрицать.
Тристан посмеялся, но вышло это у него устало. Он лишь покачал головой, а затем повернуться ко мне спиной и начал рыться во втором ряду
— Калум каждый год покупает минимум десять коробок на мой день рождения и на Рождество, потому что ему нравится смотреть на лица людей, когда он выписывает чек. Они нужны для… Понимаешь, для работы. Несмотря на то, что их уже хватит на всю жизнь.
Подождите. Что?
— Ты пользуешься презервативами в своих сценах? — Мне бы стоило звучать более равнодушно, спрашивая об этом, но куда там. Мой вербальный фильтр нуждался в срочной замене, потому что… Кто вообще задает такие вопросы? Но с другой стороны: разве в порно еще остались мужчины, которые используют презервативы? Зои говорила, что тесты на ЗППП стали в этой отрасли настолько стандартным делом, что большинство мужчин работают без резинок, потому что шансы что-то подцепить крайне малы.
Я все еще думала, что это чертовски отвратительно, но все же. Это еще одна причина, почему я не снимаюсь в порно. Даже представить не могу, чтобы до меня парень окунул свое ведро в другие колодцы.
И если у меня были проблемы со словесным фильтром, то у Тристана — со скромностью. Он сбросил полотенце на пол, и надел чистые боксеры. А я целых пятнадцать секунд наслаждалась видом его задницы.
— Да. Такое условие указано в каждом контракте, который я подписываю. Из-за этого сложно устроиться на работу, но я не хочу… Понимаешь?
Внезапно я прониклась чувством огромного уважения к Тристану.
Я хотела спросить, сколько он работал в течение месяца, или года, или в течение всей своей карьеры, но промолчала. Знаю, он не очень хорошо себя чувствует, и я сомневалась, что мы достигли такого этапа нашей дружбы, когда могли спрашивать друг друга о чем угодно, как я могла это делать с Никки, Зои и Джошем. Зои, например, любила присылать мне фотографии своих какашек, когда считала их «особенными», как она это называла. Я догадываюсь, что это сделало особенной и нашу дружбу, потому что смеялась, когда видела эти фото, а не злилась на них.
— Это хорошо, Тристан, — сказала я ему, но мое лицо все еще пылало. Это же куча чертовых презервативов, такое не скоро забудешь. — Значит, мне не нужно мыть руки с отбеливателем из-за того, что я прикоснулась к твоей кровати?
Он посмотрел на меня с неописуемым выражением лица.
— Нет, руки мыть не надо. Я не потаскун. — Знаю, он не очень хорошо себя чувствует, но я открыла рот, чтобы остроумно прокомментировать его статус кобелины. И когда он понял это по выражению моих глаз, то нежно захлопнул мне рот своей рукой. — Поверь, Кэт, мой матрас — само воплощение чистоты.
Я фыркнула в его теплые пальцы, задержавшиеся
— Ладно, ладно. — Пробормотала я в ладонь, пока он не убрал ее. Я заметила, как его взгляд метнулся к кровати. — Тебе нужно прилечь и отдохнуть. Что-то мне подсказывает, что у тебя дома нет ни лекарств, ни еды. Поэтому я сбегаю в аптеку и быстренько приеду назад.
— Хорошо. — Он кивнул, обошел меня и лег на свою кровать. — Ты же вернешься?
Тристан натянул простыню до шеи, отбросив в сторону одеяло. Он выглядел таким милым с этим грустным лицом и пухлыми губами. Не думая, я шагнула к нему и провела рукой по его волосам, чтобы убрать их со лба.
— Да. Если задержусь, через час прими душ еще раз, окей?
— Ладно, — пробормотал он, протяжно вздыхая.
Я вышла из дома и села в машину, направляясь в продуктовый магазин, который видела ночью по дороге к дому Тристана, надеясь, что он открыт в такое позднее время. Так как я не проверяла шкафчики на наличие продуктов, то решила, что ничего подходящего для больного в его доме нет. Мне улыбнулась удача, потому что продуктовый магазин был открыт. Я долго бродила по проходам в поисках шипучки, соленых крекеров, хлеба, консервированного супа, чая, «Тайленола» и любых безрецептурных лекарств от гриппа.
Через час с лишним я добралась до дома Тристана и проскользнула внутрь. Заперев входную дверь, я сняла туфли и взяла пузырек «Терафлю», оставив все остальное в пакетах возле лестницы. Я прокралась в его комнату и снова увидела его голую спину, видневшуюся из-под одеяла.
— Я вернулась, — тихо сказала я, наблюдая, как напрягаются мышцы его спины.
— Черт, Кэт. Я не слышал, как ты вошла, — сказал он, переворачиваясь и прислоняясь спиной к изголовью кровати. Его светло-каштановые волосы снова были мокрыми, — явный признак того, что он принял душ, — а пресс был все так же хорош, как и раньше.
— Я купила «Терафлю», — сказала ему, снимая обертку и откручивая крышку, чтобы налить немного густой красной жидкости в небольшой мерный стаканчик. — Выпей.
Тристан поморщился, глядя на мою протянутую руку, а затем забрал стаканчик из моих пальцев.
— Ненавижу эту хрень. — С отвращением на лице он откинул голову назад и выпил содержимое. Тристан вздрогнул и высунул язык. — Гадость.
— Молодец, — фыркнула я и забрала у него мерный стаканчик. — Я собираюсь разобрать сумки с покупками. Ты не против?
Он покачал головой и даже легонько махнул рукой.
— Делай, что хочешь. Mi casa es tu casa, — сказал он с идеальным акцентом.
— Я скоро вернусь, — сказала я ему перед уходом.
По дороге к лестнице я рассматривала обстановку. С противоположной стороны коридора находились еще три двери. Обычная металлическая люстра распространяла достаточно света, чтобы увидеть, что на стенах что-то висит. Я решила, что смогу порыться в его доме чуть позже, когда Тристан уснет… если пробуду здесь столько времени.