Линия красоты
Шрифт:
Сесил был маленький, но жилистый и решительный, и все, что делал, делал с тонкой улыбочкой. Джеральд остановился, ожидая, что будет; Ник и Пенни с двух сторон тщетно пытались отвлечь его посторонним разговором.
— Держу пари, у него в запасе какой-то трюк, — проговорил Джеральд, — но какой…
Сесил и в самом деле не обошелся без трюка — он начал с короткого разбега, а затем швырнул сапог с разворота, словно мяч в крикете. Снаряд упал далеко за отметкой Джеральда, и мальчишка отметил место его падения красной метой. Во второй раз Сесил продемонстрировал новую хитрость — запустил сапог из-под руки, так что тот полетел невысоко и упал
— Вот ведь не повезло вам! — сокрушенно проговорил мистер Тревор. — Хотя, раз кабанчик вам все равно ни к чему…
— К черту кабанчика! — легко ответил Джеральд.
Взглянул на Пенни, на Ника, затем перевел взгляд на сияющего Сесила — и с легкой улыбкой, словно удивляясь собственному темпераменту, начал стягивать пиджак.
— Этому парню надо преподать урок, — проговорил он знакомым Нику сердито-насмешливым тоном.
Послышались хлопки в ладоши и несколько свистков. Пиджак повис на изгороди, и взглядам публики открылась голубая рубашечная спина Джеральда с пятнами пота. Ник попытался понять, как выглядит Джеральд — величественно и благородно, или же, как предсказывал Сесил, выставляет себя на посмешище — и решил, что все зависит от того, как на это смотреть. Верная Пенни подхватила пиджак: она солнечно улыбалась, поддерживая Джеральда, но в глазах ее читалось беспокойство. Перекинув пиджак через плечо, она полезла в сумочку в поисках еще одного фунта.
— Значит, вы выиграли кабанчика! — проговорила мать Ника, вводя Джеральда в гостиную Линнелса. — Боже мой…
— Знаю, знаю… — отвечал Джеральд. От усилий он раскраснелся и вспотел, и, пожалуй, ему не мешало бы принять душ. — Мы пять раундов прошли, но в конце концов я его сделал! Да, это была убедительная победа!
Дот Гест растерянно оглядывала плотно заставленную мебелью комнату, прикидывая, какое место подойдет для гостя: должно быть, она чувствовала, что для неукротимого Джеральда их домик маловат.
— Что за чудесный вид! — заметил Джеральд, подойдя к окну. — Вы здесь, можно сказать, уже за городом.
— Да… конечно… мы… — робко пробормотала Дот, расчищая место у стола, и с благодарностью подняла взгляд на Дона, входившего в комнату с джином и тоником на серебряном подносе.
Но Джеральд уже совершенно забыл о прекрасном виде.
— Ну и денек, — проговорил он, крутя головой. — Кто б мог подумать: одержать победу в метании сапога! — И опустился в любимое кресло Дона с такой непринужденностью, словно он здесь был хозяином, а Гесты — гостями. — Огромное вам спасибо, Дон, — продолжал он, потянувшись к бокалу. — Думаю, я это заслужил!
— А где свинья? — спросил отец Ника.
— Свинья отправилась в местную больницу. Знаете, как-то некрасиво забирать приз себе. Ваше здоровье!
Ник следил за тем, как все трое ищут себе прибежища в первом тосте. Ему было стыдно — и за скромность напитков, и за то, что отец готовил их на кухне, а потом сам принес сюда. Родители смотрели на Джеральда с гордостью, но немного нервно: рядом с его крупной и энергичной фигурой они казались детьми — маленькими, чистенькими и безнадежно провинциальными. Дон повязал ярко-красный галстук. В детстве Ник обожал перебирать галстуки отца, снова и снова учился их завязывать, наслаждался разнообразием цветов и рисунков — были у него и свои любимцы, и уроды, приводившие его в ужас, и на сверстников, чьи отцы изо дня в день носили одни и те же скучные галстуки, он поглядывал с чувством превосходства. Но теперь, когда Ник увидел аккуратно подстриженную седую бородку, и под ней — ярко-красное пятно, ему стало неловко и показалось, что отец выглядит по-дурацки.
— До чего же мы рады, — заговорила Дот, — что вы выбрали время нас навестить! Я ведь знаю, вы ужасно заняты. К тому же вы, кажется, скоро уезжаете?
Один из вечных вопросов Дот о Лондоне — наряду с вопросом о том, что будет, если часовому у Букингемского дворца станет нехорошо — был: «Как парламентарии справляются с такой массой работы?» Ника она много раз об этом спрашивала, а его заверения, что Джеральду работать не приходится вовсе — за него работают помощники и секретари, — отвергала как циничные и, следовательно, не соответствующие истине.
— Да, в понедельник выезжаем, — ответил Джеральд. Ник видел, что он уже предвкушает отдых в «мануаре».
— Просто не понимаю, как вы все успеваете, — продолжала Дот. — Вам же столько приходится читать! Ник говорит, глупо об этом волноваться, а я все-таки беспокоюсь… Когда же вы спите? Может быть, вообще не спите, как говорят о… ну, вы знаете, о леди?
Ник предполагал, что родители называют премьер-министра «леди», однако, услыхав это название, смутился. Но Джеральд, кажется, воспринял это как знак уважения к ней и к нему самому.
— Спит четыре часа? — переспросил он, басовито похохатывая. — Да, но наша премьер-министр — феноменальная женщина: такая энергия! А я — простой смертный и не стыжусь признаться: мне, чтобы хорошо выглядеть, нужно спать не меньше восьми часов.
— А она и так настоящая красавица, — мечтательно проговорила Дот, и Дон серьезно кивнул.
Оба желали и не решались задать главный, давно мучающий их вопрос: что она за человек, эта госпожа премьер-министр? Джеральд наверняка догадывался об их мучениях, однако не желал упускать из виду главную тему — себя.
— Но вы, конечно, правы, — доверительно продолжал он. — Эта работа с бумагами иногда просто с ума сводит. Мне повезло — я умею читать по диагонали. И память у меня, как у устрицы. «Телеграф» глотаю за десять минут, а «Мейл» — за пять.
— А-а, — сказала Дот и кивнула. — А как ваша дочка? — Похоже, она решила перебрать все, что заставляло ее беспокоиться о Джеральде. — Я слышала, с ней не все ладно?
— О, она в полном порядке, — небрежно ответил Джеральд, а затем, подумав и поняв, что все-таки должен проявить отцовское беспокойство, добавил: — Конечно, у нашей киски есть свои сложности, верно, Ник? Ей нелегко приходится. Но эта штука, которую она сейчас принимает, либрий — это просто чудо! Настоящее благословение божие!
— Литий, — тихо подсказал Ник.
— Правда? — переспросила Дот, переводя тревожный взгляд с одного на другого.
— Да, теперь наш котенок просто счастлив! Думаю, все худшее у нас позади.
— Хорошо, что она начала делать большой проект в Сент-Мартинз, — вставил Ник.
— Да, делает великолепные коллажи! — подтвердил Джеральд.
— А, современное искусство, — проговорил Дон, бросив на Ника мрачно-иронический взгляд.