Линия раздела
Шрифт:
Но, почуяв приближение живых, они резко поменяли поведение. Ближайшие со всех ног рванули к дороге, но еще больше их появилось из-за ближайших домов.
– - Жми, пока есть возможность! – велел отец.
Вдоль обочины неровно стояли крытые тентом фуры. Во всех кабинах были выбиты стекла, на капоте одного из грузовиков виднелись потеки крови. Тут мутанты уже точно выбрали всю человечину, какая была, но, похоже, их это не насытило и не удовлетворило. С десяток тварей бросилось наперерез бронемобилю, но водитель уже имея опыт прорывов, не стал даже притормаживать, а просто сшибал их на полном ходу. Но когда проезжали мимо последнего фургона, с его крыши спрыгнуло не меньше десятка мутантов. Несколько прокатились по крыше и шлепнулось на асфальт позади, но трое удержались спереди – двое ухватились за обрывки искореженного металла, а одного прижало к лобовому стеклу на скорости. Он ограничивал обзор, поэтому водитель коротко ударил по тормозам, чтобы использовать силу инерции. Мутант скатился на бронекрышку мотора, после чего оставалось задействовать пневматический сигнал, чтобы заставить всех спрыгнуть. Но как только раздался первый звук, и двое мутантов, корчась, полетели на асфальт, последний, найдя источник звука, с мясом отодрал от кронштейна красные дудки сигнала. Сжатый воздух, уже не ограниченный сорванным редуктором, издал громкий свист, заставив тварь схватиться за голову, и рухнуть под колеса.
– - Без клаксона они нас зажмут, стоит снизить скорость! – произнес водитель.
– - Значит, не снижай ни при каких обстоятельствах! – ответил отец.
Но это проще было сказать, чем сделать. Машин на дороге осталось много, и любая ошибка могла закончиться столкновением с катастрофическими последствиями. Водитель наклонился вперед, и постоянно вращал руль, казалось, слившись с машиной в единое целое. На каждом резком повороте машина опасно кренилась, пассажиров кидало то в одну, то в другую сторону. Один раз задние колеса потеряли сцепление с дорогой, и бронемобиль ушел в занос, но каждый раз водителю удавалось восстановить контроль. Уже в паре километров от Шушар, мутантов не стало. Водитель осторожно сбавил скорость.
– - Чуть что, будь готов дать полный газ. – Отец вытер пот со лба. – И поворот не проскочи.
Минут через десять свернули на проселок, уходящий в лес. Тут, в тени дубов и берез, можно было ожидать нападения мутантов, но ни один из них не показался. Скорее всего потому, что на момент всеобщего заражения ту просто не было людей, способных мутировать, а из города твари пока сюда не добрались.
Вскоре дорога вывела на большую поляну, явно когда-то искусственно вырубленную, посреди которой возвышался земляной курган, более двухсот метров в диаметре и около пятнадцати метров высотой. Повсюду из него торчали бетонные конструкции, непонятного назначения, выкрашенные пятнами, как на камуфляжной форме. В других же местах курган был покрыт густой травой, кустами шиповника и молодыми ивами. С ближайшей к дороге стороны виднелся широкий бетонный портал со стальными воротами.
– - Главный шлюз, -- произнес отец.
У шлюза уже стояла вереница из черных автомобилей представительского класса, наверняка тоже бронированных.
– - Кажется, мы последними добрались. – Шофер хмыкнул.
– - Не думаю, что тут живая очередь, -- невесело добавил отец.
Машин было больше двух десятков, некоторые сильно повреждены, другие даже не помяты. По всему видать, не малая часть городской коммерческой и военной элиты, когда грянул гром, устремилась к спасительному бункеру. Но доехали тоже не все – по прикидкам Кирилла, в одной только городской администрации, служебных бронированных машин должно быть больше.
Один из представительских «Мерседесов» стоял особняком, в стороне от других и поперек общего направления движения, врезавшись задним бампером в замшелый гранитный валун у края поляны. На его лобовом стекле, изнутри, отчетливо виднелись кровавые подтеки, прилипшие волосы и фрагменты мозговой ткани.
– - Почему они ворота не открывают? – заволновался водитель. – Я понятия не имею, насколько хватит системы автономного дыхания.
Отец вызвал по рации бункер, но дежурный попросил его, и всех остальных, не занимать эфир, так как вскоре командир внутреннего гарнизона выступит с общим обращением в котором будут содержаться подробные инструкции. Оставалось лишь ждать. Напряжение нарастало, говорить не хотелось. Никто не понимал, в чем проблема, почему через шлюз не пускают тех, для кого, собственно, этот бункер строился.
Но внутри, в помещении главного командного центра, ситуацию видели под совсем другим углом, нежели она представлялась городским «шишкам», прибывшим на служебных бронемобилях.
Интерьер командного центра был незатейливым, и сохранился еще с советских времен, поэтому нес на себе печать той эпохи. Вдоль стен большого бетонного помещения стояли металлические шкафы, посередине два огромных стола с разложенными на них топографическими картами, над которыми склонились офицеры среднего командного звена. Еще одна огромная карта Санкт-Петербурга и области висела на торцевой стене, занимая ее почти целиком. Под ней располагался Т-образный «командирский» стол, с селектором и компьютером, за которым восседал пятидесятилетний полковник Измайлов, командир внутреннего гарнизона, а по бокам его заместители и командиры функциональных частей, включая начальника медицинской службы, майора Ирину Милявскую – высокую сухопарую женщину лет сорока на вид. Дальняя от командирского стола треть помещения была отгорожена от остального пространства толстой прозрачной стеной из акрила, на которой тонкими линиями были нанесены топографические контуры местности в радиусе пятьсот километров, включая территорию сопредельной Финляндии. За этим планшетом скучали без дела трое планшетистов с нашивками сержантов, и пять женщин-радисток, одна из них в чине прапорщика, остальные сержанты разного ранга. Помещение было наполнено не очень громким, но всепоглощающим гулом работающих систем циркуляции воздуха, из-за чего всем приходилось говорить чуть на повышенных тонах, еще больше подчеркивая напряженность обстановки.
– - Ирина Васильевна, мне бы хотелось услышать от вас хоть какой-то позитив, -- обратился к Милявской полковник Измайлов.
– - Честно говоря, Максим Робертович, особого позитива у меня нет, -- ответила она, не вставая со стула. – Я прекрасно понимаю, что шлюз необходимо открыть, хотя бы ввиду имеющихся инструкций. Но, в данном случае, мы не просто рискуем, понимаете? Все имеющиеся у меня данные говорят, что бункер, в случае открытия шлюза, будет неминуемо заражен, и спастись помогут только индивидуальные средства защиты изолирующего типа.
– - Поделитесь своими данными. – Измайлов кивнул. – Они не всем тут известны, что называется. Впрочем, начать, наверное, лучше мне, а Ирина Васильевна потом меня дополнит. В общем так, чуть больше часа назад мы получили радиограмму из московского генштаба. В ней сообщалось, что из всех европейских дипломатических представительств и консульств получена информация о лавинообразном заражении людей неизвестным вирусом. Нам было приказано срочно, в режиме боевой тревоги, перевести бункер из дежурного режима, что называется, в штатный, и быть готовыми принять и разместить ведущих лиц городской элиты, буде таковые прибудут. Сразу после этого я приказал командиру связи и наружного мониторинга устроить тотальный радиоперехват, с целью сбора максимального количества информации. И, как это ни странно, уже через пятнадцать минут начали поступать тревожные сообщения как от городских гражданских служб, так и от штабов армии, флота и ФСБ. Ирина Васильевна, дополните меня по медицинской части, пожалуйста.
– - Да. – Милявская на секунду задумалась. – Скорость распространения заражения не укладывалась ни в какие разумные рамки. Обычно, как ни крути, мы имеем картину перемещения вируса от носителя к носителю, волной от очага заражения. Тут же, судя по карте сообщений, вообще не наблюдалось никакого очага. Кому любопытно, на столе лежит карта мира с моими отметками. Места, откуда получены сообщения о заражении, все маркированы временными метками, с точностью до минуты. По ним видно, что Европу и Северную Африку накрыло, по сути, почти одновременно, с разницей в пятнадцать-двадцать минут, не более. С Кубы сообщили уже после начала заражения у нас. Но, в целом, в Москве и Петербурге на принятие мер имелось не более получаса, поэтому приняты они были, как правило, локально и далеко не везде.
– - С кем-то есть постоянная связь? – поинтересовался один из офицеров с погонами капитана.
– - На настоящий момент связь установлена с дизель-электрической подводной лодкой “Выборг». – ответил Измайлов.
– - На момент объявления тревоги она проводила тренировки в надводном режиме, но в полной готовности к погружению, поэтому личный состав на борту остался незараженным. В настоящий момент лодка находится в миле к востоку от Кронштадта, но ее автономности надолго не хватит.