Линия соприкосновения
Шрифт:
Полковник Оливер Джонсон встретил детективов на пороге своей небольшой виллы, расположенной на самом берегу. Невидимое в сгустившейся темноте Белое море совсем рядом мерно бухало тяжелые высоченные волны о песчаный берег, а ветер был такой, что силовой зонтик, который легкомысленно раскрыл Блумберг, тут же с хлопком вырвался из рук и исчез в водовороте дождя и тумана. За пятьдесят метров, что им пришлось пройти до дома,
Сняв влажные куртки и обувь и отдав их домашнему дроиду, они прошли вслед за опирающимся на трость хромающим Джонсоном в просторную гостиную, посередине которой уютно потрескивал сухими дровами настоящий камин - редкость в ХХIII веке. Айво непроизвольно протянул к огню руки, будто стараясь их согреть. Угадав их мысли, полковник предложил им расположиться в креслах поближе к огню и сел сам. Он был невысок ростом, но в плечах - косая сажень. Широкое лицо обрамляла идеально ухоженная бородка, волосы на голове торчали ровным коротким пепельным ежиком. Своим обликом он неуловимо напоминал норвежского шкипера. Для полной картины не хватало только трубочки в зубах.
Джонсон прислонил трость к спинке кресла, взял в руки длинную тонкую кочергу и пошуровал в камине.
– Слушаю вас, господа.
– Полковник Джонсон, разрешите представиться...
– начал Сноу.
Джонсон махнул рукой:
– Отставить, майор. Во-первых, ваш коллега представился, когда звонил мне, во-вторых, я разговаривал с вашим Дугом.
Ричард наклонил голову:
– Вы имеете в виду начальника аналитического отдела КОНОКОМа Дугласа Пирса?
– Так точно. Я с ним давно знаком. Хотел его расспросить, с чем связан ваш визит ко мне, но вразумительного ответа так и не добился. Но я и не ожидал, что он мне сразу всё выложит. Пирс - известный хитрый лис. Поэтому жду пояснений от вас.
К полковнику подлетел дроид, держа в манипуляторе салфетку.
– Господа, никто не хочет выпить?
– спросил Джонсон.
– Что-нибудь горячее не помешало бы, - ответил Блумберг и поежился.
– Vin chaud подойдет?
– Прекрасно.
Джонсон дал указания роботу.
– Ну-с, господа, я вас слушаю.
Сноу многозначительно посмотрел на шведа, и тот, тихонько вздохнув, заговорил:
– Господин полковник, вы ведь слышали о внезапной кончине Александра Добровольского?
– Джонсон чуть кивнул головой.
– В таких случаях проводится обязательное... дознание КОНОКОМа.
– В каких случаях?
– переспросил полковник.
– В случаях, когда умирает или погибает сотрудник Космофлота.
Полковник секунду помолчал, потом задал неизбежный вопрос:
– А у вас есть причины сомневаться в... э-э-э... естественности смерти Александра?
– Нет, - ответил Сноу.
– Буквально четверть часа назад я разговаривал с инспектором криминальной полиции Парижа Гастоном Леруа. Он подтвердил, что Добровольский умер от сердечного приступа.
– А тогда зачем вам я?
– поинтересовался Джонсон и взял с подноса, принесенного роботом, стакан.
– Согрейтесь немного, господа, корица и другие специи добавлены по моему особому рецепту.
– Дело в том, что мы с коллегой обнаружили в парижской квартире Добровольского большую коллекцию минералов и вспомнили, что вы в своих мемуарах ее упоминаете, - с удовольствием отпив горячего вина, сказал Ричард.
Сноу быстро посмотрел на Айво, который, услышав эти слова, замер, не донеся стакан до рта. Но делать нечего - приходилось импровизировать. Вот, если только Джонсон не упоминал об этом...
– Вы читали мою книгу?
– несказанно удивился полковник, и брови его подскочили вверх.
Сноу внутренне сжался. Если сейчас Джонсон задаст какой-нибудь вопрос по книге, которую он сам не читал, а Блумберг ее в лучшем случае пролистывал с пятое на десятое несколько лет назад, то не миновать конфуза...
– Что ж, не скрою, мне приятно слышать, что книга вызвала интерес не только у астронавтов, но и у людей э-э-э... смежных профессий. Да, действительно, в одном месте я упоминаю коллекцию внеземных минералов, собранную Александром. А что вас интересует конкретно?
Ричард снова посмотрел на Блумберга, который слегка покачал головой и, наконец, отпил горячего вина.
– Полковник, в этой коллекции есть один экспонат под номером 3779 дробь 2...
– 3779 дробь 2, - повторил полковник, - сейчас посмотрим, что это такое. Александр не так давно подарил мне каталог своей коллекции - а она у него одна из лучших на Земле!
Полковник подозвал дроида, и спустя минуту тот принес великолепно оформленный буклет. Пока робот отсутствовал, Сноу прислушался к шуму волн, которые обрушивались на берег совсем рядом. Похоже, что шторм усиливался, потому что некоторые удары о берег многотонных водяных холмов явно заставляли слегка подрагивать дом, стоящий на невысоких сваях практически на кромке воды. Джонсон взял каталог и принялся его листать.
– Так, вот он - 3779... Стойте, но никакой дроби тут нет!
– Как так?
– не поверил Сноу.
Он встал, подошел к полковнику и заглянул в лежащий у того на коленях каталог. Там на каждой станице было напечатано по шесть-восемь объемных голографических фотографий с подписями и каталожными номерами. За 3778-м шел 3779-й. Это был невзрачный камень серо-зеленого цвета. Дальше располагалась фотография другого камня с номером 3780.
Джонсон поднял глаза на стоящего рядом Ричарда:
– Наверное, какая-то ошибка.
– Нет, полковник, я тоже помню - 3779 дробь 2!
– подтвердил Айво.
– Подождите, полковник! Попросите вашего дроида принести мою куртку!
Через минуту Сноу торжественно вынул из кармана слегка помятую влажную бумажную табличку и прочитал:
– Хрустальный шар, номер три тысячи семьсот семьдесят девять дробь два!
Он протянул табличку озадаченному полковнику, который её внимательно осмотрел, а потом вернул Ричарду.
– А экспонат-то чем вас заинтересовал?