Линия защиты
Шрифт:
– Это ложь! Я никогда не заключала брачный договор. Покажите мне его немедленно! – выходила из себя Арина.
Договор передали адвокату Арины. После ознакомления она сказала:
– Это не оригинал, а заверенная французским нотариусом копия. Где оригинал брачного договора? – обратилась адвокат к Арсению.
– Она его у меня украла, – невозмутимо ответил Арсений. – Впрочем, я это предвидел, и как только мы составили и подписали брачный договор, я сделал его копию и попросил нотариуса ее заверить. Копию хранил в сейфе. Я сам восемь лет не видел оригинала.
– А что мешало нам сразу составить два экземпляра
– Мы так решили. Ты, видно, детка, все забыла, – спокойно продолжал Арсений.
– Это ложь и обман! Знай, я дойду до конца. Каких бы это ни стоило денег! – выпалила Арина.
Суд по заявлению Арсения и адвоката оставил иск Арины без рассмотрения. Арест с имущества был снят. Арсений продал все, что смог. Арина отправилась во Францию и подала иск в суд провинции Иль-де-Франс о признании брачного договора недействительным. Местные эксперты подтвердили, что подпись в копии брачного договора напротив ее фамилии поддельная. Брачный договор признали фиктивным.
Спустя годы Арина вернулась к разделу имущества в Беларуси. Она разделила недвижимость и деньги, вырученные Арсением от продажи автомобилей и бытовой техники.
Наконец, развод остался позади. Ясным днем Арина отдыхала на траве в парке Монсури на юге Парижа и, разговаривая по телефону, делилась с подругой:
– Ради чего затевался этот обман? Не понимаю до сих пор. Да, он зацепился за материальное. Хотел меня упрекнуть, показать, что я не достойна тех денег, которые он заработал. Подчеркнуть, что все принадлежит ему. Видимо, для него это важно.
А ведь мы провели немало счастливых дней в любви и радости. Это было прекрасно. Но все прошло. Каждый из нас сделал выбор. Имущество? Несомненно, его нужно было разделить, чтобы защитить себя и детей. Оно ведь куплено в браке, да и брачный договор мы никогда не заключали. Рано или поздно все поделили по закону. Теперь я и мои дети хоть чуточку, на какое-то время, материально защищены. А дальше? Дальше – жизнь.
Закон суров, на то он и закон. Duralex, sedlex. Законы пишутся на основании Конституции, а это значит, что как бы суровы они ни были, прежде всего они направлены на защиту интересов и прав человека.
У каждого человека своя система ценностей. Для кого-то на первом плане семья и близкие люди, кому-то кажется правильным заботиться только о себе и своем материальном благополучии. Очень часто мы живем, даже не задумываясь о том, насколько мнимой ценностью обладает то, что нам казалось истинно ценным.
Встреча
– Я отдала этому человеку почти двадцать лет жизни! И теперь должна уехать из его дома. Куда? В родном городе меня никто не ждет, а здесь живут мои дети и внуки. В моем возрасте поздно начинать сначала. Решено, я должна остаться в этом доме! Он должен понять, что я никуда не уеду. Возможно, тогда все изменится, – путаясь в мыслях, начала сбивчивый рассказ Татьяна.
– Что конкретно у вас произошло? – спокойно спросила адвокат.
– Начиналось все радужно. Ранним весенним утром я услышала стук в дверь, и на пороге показался он – красивый, улыбающийся. Я растерялась – ко мне зашел мужчина, притом привлекательный. Мне все в нем понравилось, даже имя – его звали Николай. Он сказал: «Проверка системы газификации», – и все, сердце застучало, в горле пересохло, в голове что-то щелкнуло. С этой минуты я поняла – он тот, кто мне нужен!
Да, порой достаточно пары фраз и жестов, чтобы ощутить непреодолимую силу влечения. У нас были теплые и романтические отношения. Хотя, я уже не думала о личной жизни. Нет, не думала. Прошло несколько лет как умер муж, а я осталась с маленькими сыном и дочкой. Николай тоже был вдовцом. Правда, его жена умерла, когда их дети выросли.
Он жил в другом городе. Первое время расстояние не служило нам помехой, а потом Николай предложил: «Переезжай ко мне, я хочу, чтобы мы были вместе. Я продал свою квартиру, одолжил еще денег и купил для нас дом».
Вещи упаковали быстро. Да и сколько их там было. В небольшой грузовик все поместилось: и фикус, и книги, и тумбочка.
Николай всем представил меня как жену. Да, мы собирались пожениться. Своими руками начали делать в доме ремонт. Помогали и его родные, и мои. Поменяли полы, освежили потолки, вставили новые окна, оштукатурили стены.
По осени заселились, сыграли новоселье. Дети Николая – семейные, жили отдельно, а мои – с нами. Дом был теплый и уютный. Николай продолжал ездить в командировки, а я старалась быть хорошей хозяйкой. Готовила вкусную еду, выращивала овощи, развела цветы. А как-то вечером, за чаем, Николай предложил: «Послушай, Таня, давай продадим твою квартиру». Я удивилась – зачем? «Как зачем? Ты же знаешь, у меня висит долг за наш дом, нужно рассчитаться».
Тогда мы расписаны не были, да Коля и не предлагал регистрировать отношения. Предложение мне показалось странным, и я отказала. Мало ли что? Где будут жить мои дети, не говоря обо мне?
Время шло, замуж он по-прежнему не звал. Я еще не понимала, что помыслы Коли не чисты и не искренни. Теперь я знаю, что Николай привез меня в город с единственной целью – насолить любимой женщине, которая отказалась с ним жить. Правда вскрылась – он сделал это умышленно. Мол, посмотри, ты не хочешь, другие захотят. Да и меня с квартиркой нашел. Представляете, что случилось бы, если бы не мой здравый рассудок! Все-таки не до конца потеряла голову, – исповедовалась Татьяна адвокату, а слезы текли по лицу.
– А теперь чего вы хотите? – уточнила адвокат.
– Я хочу, чтобы он заплатил мне за все двадцать лет. Заплатил за то, что все эти годы я с ним жила, готовила, стирала, убирала, спала с ним, делала ремонт в доме, работала на огороде. А он просто использовал меня. Пусть заплатит – за все и сполна, – отчеканила Татьяна.
– И как вы себе это представляете? – удивилась адвокат.
– Послушайте, он ведь меня выселяет из дома! Это самое главное. Написал заявление в суд, что я его квартирантка, временный жилец, что я ему стирала, готовила и убирала как женщина по найму, можете себе представить?! Спала с ним тоже, выходит, по найму? – от переполнявших эмоций слезы снова подкатили к горлу.