Линия жизни. Книга вторая
Шрифт:
Во время войны мама Людмилы, в то время, конечно, никакая ещё не мама, а молодая девушка - то ли двоюродная, то ли троюродная сестра Жданова - была эвакуирована из Ленинграда в Свердловск, где и осела, выйдя замуж и родив троих детей: двух дочерей и сына. Но из всех троих настоящей коммунисткой получилась именно Людка.
Она была не из тех, кто на собраниях скромно отсиживается в заднем ряду, и не из тех, кто громче других декларирует партийные идеи и заповеди, сам им не следуя. Людка и думала, и жила по-коммунистически, поэтому, столкнувшись в метрострое с нарушениями трудового кодекса, встала на дыбы, и сразу же была вынуждена искать новое место работы.
В
Людкина безудержная энергия меня поражала, и я частенько с улыбкой наблюдал, как Петровна помогает то медицине, то отделу кадров, при этом без малейшего ущерба для своих непосредственных обязанностей.
Как правило, трудящиеся должны приходить на работу в полном здравии и, добросовестно исполнив свой долг, уходить домой так же - крепко держась на ногах. Но почему-то некоторые товарищи уходили, держась за стены. Вероятно, перетрудившись!
Значит, нужно срочно менять условия труда! За это должны отвечать их непосредственные руководители: бригадиры, мастера, начальники участков. Но те почему-то стыдливо отводили глаза, старательно не замечая измождённых лиц подчинённых.
Пройти мимо такого явления Людка - в силу своей принципиальности - не могла никак, и после нескольких выступлений на ежеутренних планёрках добилась-таки принятия нужного решения.
С этого дня весь руководящий состав, разбитый на тройки, по очереди должен был дежурить у проходной депо, фиксируя чрезмерную измотанность непосильным трудом некоторых работяг в актах, скреплённых подписями членов оперативной тройки. Такие вот ежовы рукавицы…
Разумеется, почётную первую тройку возглавила инициатор процесса - Людмила Петровна.
Когда следующим утром во время очередной планёрки был торжественно зачитан и возложен на стол Сычёву первый акт, то он же оказался и последним. Директор понял, что через несколько таких дежурств специалисты по подбору персонала попросту не справятся с задачей по укомплектованию депо кадрами рабочих специальностей. Инженерно-технический персонал и руководители, конечно, останутся, но вот руководить-то им будет совершенно некем!
Напрашивался закономерный вывод: начальникам разных уровней, дабы не осложнять себе жизнь и не портить показатели, было проще и удобнее на многие безобразия закрывать глаза. Ну, вот им их и приоткрыли. С наказом: навести в своих подразделениях хотя бы относительный порядок или искать другое место работы.
Не уволился ни один!
Или вот ещё случай.
В один из тёплых солнечных дней Людмила Петровна, в который уже раз обойдя с проверкой все производственные участки депо, выходит из цеха на свежий воздух. И что же она видит? А видит она, как какой-то работяга перебрасывает через забор полный мешок, подбегает к внутреннему углу ограждения и по арматуре, скрепляющей бетонные плиты, кошкой - или котом?
– вскарабкивается наверх и спрыгивает на улицу.
От такого зрелища Петровна не просто онемела: глаза чуть не повылазили! Благо, очки спасли!
Кипя от негодования, она пытается
Чего греха таить? Тащили все. Потому что купить в магазине даже гайку или болт нужного размера было проблемой! Сегодня тащил один, завтра - другой, поэтому становиться свидетелем по делу о расхищении социалистической собственности не больно-то кому хотелось…
Но Людкина-то совесть была чиста! И так же чисты были её намерения: дождавшись, когда расхититель вернулся тем же путём, которым ушёл, она приняла его в свои цепкие руки и потащила к начальнику ремонтных цехов.
Фёдор Алексеевич Офицеров грозно сдвинул брови, пытаясь узнать правду, но это не помогло. На него смотрели родниковой чистоты глаза подозреваемого, твердившего только одно:
– Фёдор Алексеевич! Да я её сегодня в первый раз вижу!
Ну, что сказать? Аргумент убойной силы!
Фёдор Алексеевич всем корпусом развернулся к Людке:
– Вот видите, Людмила Петровна, он Вас сегодня только в первый раз видит!
Произнёс он это настолько убедительно, что до Людки дошло: смысла в дальнейших пререканиях - никакого, и она рванула прямиком к начальнику депо. Но и там понимания и сочувствия не нашла: Сычёв отправил её по месту основной работы - в кабинет охраны труда, пообещав, правда, разобраться в ситуации досконально, а, главное, беспристрастно.
И Людка поняла: охрана социалистической собственности - не её призвание. Ещё больше укрепилась она в этой мысли после того, как с расхитителя, сочинившего трогательную сказочку про то, как он сигал через забор по производственной(!) необходимости, все обвинения были моментально сняты.
Когда Людмила Петровна со скорбным выражением лица пересказывала мне эту историю, я хохотал как умалишённый:
– Людка, ты всем помогаешь: медикам, отделу кадров, а теперь ещё и охрану территории депо осуществляешь!
В это время сам я в ТТУ уже не работал, и мы с Людмилой сидели в одном кабинетике. Я специально попросил Сычёва подселить меня к Петровне, точно зная, что со своей страстью всех опекать и всем помогать, она и надо мной возьмёт шефство. И не ошибся: Людмила Петровна освободила меня ото всей так не любимой мною писанины. Заполняла акты, составляла отчёты, печатала на единственной имеющейся в нашем распоряжении множительной технике - электрической машинке «Ятрань» - одностраничные ещё в то время договоры. И вот когда встал вопрос об увеличении объёмов, я предложил Люде перейти в «ЭСКИЗ-РЕГИОН» на постоянную работу, пообещав зарплату выше, чем в депо.
Когда Людмила Петровна принесла начальнику на подпись заявление о переводе, Геннадий Александрович оставил его у себя со словами:
– Давайте, заканчивайте своё заочное обучение, а как окончите колледж, я сразу дам Вам перевод.
Честно сказать, я так и не понял, что он имел в виду. Люда и Зина действительно учились заочно – хотели получить профессию бухгалтера, чтобы обеспечить себе хоть какой-то дополнительный заработок, так как в период нарождавшегося капитализма, когда в стране как грибы после дождя открывались фирмы и фирмочки, данная профессия, действительно, была крайне востребована. Другой вопрос: какое отношение это имело к переводу? Тем не менее, спорить я не стал: учиться девчатам оставалось недолго - на носу были госэкзамены, которые Людка, естественно, сдала на одни пятёрки!