Линия жизни. Книга вторая
Шрифт:
Ирина. С того памятного августа, когда мы так зажигательно отпраздновали день рождения её завхоза, а заодно моё сорокапятилетие и окончание ремонта детского сада, взаимное влечение между нами не ослабевало. Я понимал, что разница в семнадцать лет и наличие у обоих семьи не сулят каких-то радужных перспектив, а потому силой воли пытался подавить это влечение, по уши загружаясь работой. Но проходило несколько дней, и я начинал тосковать. Встречи наши становились всё чаще.
Новый девяносто второй год мы планировали встретить вместе. Правда, по старому стилю, так сказать, вторым эшелоном. Благо, к тому времени был решён вопрос места
Рассчитываться за эти преференции приходилось Славке – льготами на приобретение запчастей в «Автотехснабе», где он занимал высокую должность. Вот такой бартер с сексуальным подтекстом.
Вечером тринадцатого января я посадил Ирину в свои старенькие «Жигули», нежно поцеловал и услышал новость, от которой слегка опешил:
– Знаете, Владислав Михайлович, - она упрямо звала меня «вы» и по имени-отчеству, - я ушла от мужа.
Переварив полученную информацию в течение продолжительной паузы, я спросил только:
– Куда?
– Домой, к родителям.
– И как они тебя встретили?
– Плохо.
Другого ответа я и не полагал услышать: единственная дочь, красавица, умница, вдруг связалась с немолодым женатым мужиком, у которого к тому же двое детей! Ну, где ум-то?
Вопрос, конечно, риторический…
Тем не менее, Новый Год встретили. Сходили в ресторан, ещё пару дней провели в гостинице и разошлись по местам прописки и постоянного проживания.
Не помню, какое объяснение для жены придумал я, а Ирине и выдумывать ничего не пришлось: всё лежало на поверхности, поэтому, получив порцию негодования от матери и молчания - от отца, он был более сдержан, спустя несколько дней она снова пришла на свидание.
А затем началась «чудесно-весёлая» жизнь. Встречались иногда несколько раз в неделю, иногда - несколько раз в месяц. Когда и где придётся. Проводив Ирину домой, я шёл или ехал к своей семье. Так продолжалось до девяносто пятого года.
Ирина взяла подработку и по совету подруги Марины, которая убедила её в том, что каждый шаг приближает нас к цели, ежемесячно, с зарплаты, откладывала в копилку по сто долларов. На собственную квартиру, где мы могли бы встречаться без оглядки на родных и знакомых. Сегодня это кажется невероятным, но в те лихие времена квартиры порой уходили за ящик водки.
Вот только я об этих её планах тогда ничего не знал.
Я уже вовсю рулил «ЭСКИЗ-РЕГИОНОМ» и был более-менее независим в финансовом плане, когда мне поступило предложение, отказаться от которого было ну никак невозможно. Один хорошо знакомый инспектор ГАИ получил в наследство однокомнатную хрущёвку. На втором этаже кирпичного самстроевского дома. Была в советские времена и такая форма решения жилищного вопроса.
В квартире был сделан ремонт - заезжай и живи! И просил за неё Феликс - так звали инспектора - столько, чтоб хватило на последнюю модель «Жигулей» и немного сверху. Вот только деньги были нужны все и сразу. И он их получил. У меня было только одно условие: квартира должна быть оформлена на Ирину путём нотариально заверенного дарения.
Когда я преподнёс эту новость Ирине, в глазах её возникло беспокойство. Нет, за годы нашего близкого знакомства она успела понять, что жадность во мне отсутствует напрочь. Беспокоилась о том, как я сведу концы с концами, ведь моя жена к тому
На следующее утро Ирина принесла мне накопленные восемьсот долларов. Пришлось взять. Во-первых, пусть любимой женщине будет приятно, что и её лепта внесена в поддержку этого мероприятия. Во-вторых, просто не хотелось обижать. И не обидел: двести долларов из этих денег у меня украли. Но это - уже совсем другая история.
Получив документы и ключи, пришли принимать хоромы. Ремонт, который на первый взгляд показался мне весьма сносным, на второй - не выдерживал никакой критики: пузырящиеся, вкривь и вкось наклеенные обои, пол с закрашенными следами облезшей краски, страшный санузел и весёлые стайки порхающей моли. Ирина не подала виду и лишь много времени спустя призналась, что при виде того, в каком состоянии квартира, её пробрала нервная дрожь.
Но главное – собственные стены, остальное - поправимо. Договорились, что она всё возьмёт в свои руки: мне и вкуса не хватит, и светиться не стоит. Кроме того, я уже имел случай убедиться в том, что в вопросах организации ремонтных работ Ирина разбирается достаточно неплохо.
Сыновья, или детки-конфетки
Игорь и Олег. Они воспитывались, как миллионы детей того, советского, периода. Ясли – детский сад – школа.
В детстве Игорь больше играл с девочками, Олежка водил компании исключительно с мужским полом.
Игорь рос очень быстро - акселерация - и вымахал на голову выше меня, Олежка и ростом, и фигурой повторил меня абсолютно.
У Игоря развилась отвратительная черта характера - хвастовство, причём, в самом плохом его проявлении – вранье. Нет, я понимаю тех, кто хвастается реальными успехами и достижениями: сам грешен. Но когда человек сочиняет, с поводом и без повода, это никуда не годится! Олег до определённого времени рос предельно честным.
Коммуникабельный, невысокого роста, с копной волнистых волос, внешне он был очень привлекателен. Всегда в окружении сверстников, которые были выше его минимум на полголовы, и которыми он обычно руководил.
Однажды, когда Олежка учился в классе втором-третьем, его небольшой рост и стройное телосложение привлекли внимание воров-домушников, которые уговорили пацана влезть в форточку и открыть изнутри дверь. Как они его уболтали - не знаю, но квартиру обчистили.
Несмотря на то, что в стране уже вовсю бушевали перестроечные процессы, воров всё же поймали. И вот мы с сынулей зашли в зал суда. Он едва доставал мне до пояса, кудрявый, голубоглазый и миниатюрный, как девчонка. Реакцию судей передать невозможно: они удивлённо переглядывались и качали головами, когда Олежка громким и чистым голосом совершенно правдиво и без всяких наводящих вопросов рассказывал о том, как он познакомился с этой публикой и сделал то, что сделал. На дополнительные вопросы отвечал чётко и без запинки - ни грамма вранья.
К сожалению, в школе сыновья учились довольно средне.
В отношении Игоря мой вывод был неутешителен: способностями он не блистал. Зато ему повезло с классным руководителем. Учитель старой педагогической системы, она, не жалея личного времени, боролась за каждого своего ученика и сумела сплотить ребят: они постоянно поддерживали связь и регулярно собирались вместе. Недавно Анна Даниловна ушла из жизни, оставив о себе самую светлую память. Провожать её пришёл почти весь класс, точнее, то, что от него осталось.