Линия жизни
Шрифт:
Он ослеп от сияния энергетического потока, свитого из миллиардов тонких нитей, но все равно ощущал, как сотни внимательных взглядов спокойно изучают невероятное явление в поисках изъянов или искажений.
Они создали его? Понимают его структуру и предназначение?
Вспышка.
Он снова увидел звезды – холодные россыпи серебристых пылинок. Космос уже не пылал. Расстояния между светилами измерялись десятками световых лет.
Лишь одна звезда сияла очень ярко. Огромный огненный шар находился под непостижимым для Егора воздействием. Плазменные
Энергия звезды образовывала пуповину, питающую нечто, расположенное на поверхности укутанного густой облачностью мира.
Пандора!
Резкий рывок вниз.
Холодный свет. Рваные клочья облаков, разлетающиеся в стороны.
Пустоши. Руины городов. Сеть древних дорог.
Повсюду – холодное, переливающееся полосами сияние. Родной мир, окончательно скованный стазисом.
Темпоралы!
Они конденсировали сияние, мятущееся в небесах, питались от него, образуя уже не отдельные группы, как помнил Егор, а сплошь покрывая планету энергетическими зарослями, среди которых выделялась до боли знакомая Аллея – крохотный разрыв в сложнейших энергетических структурах.
– Контроль параметров завершен. Полный порядок. Компенсатор работает в рамках допустимых погрешностей.
Рывок назад.
Тьма.
Энергический поток.
Сияние миллионов звезд.
Разрыв в газовой туманности, звезда, планета, крохотная точка в атмосфере, город, улица, машина, красноватый сумрак, судорожный вдох…
Радужные пятна плыли перед глазами. Сознание не вернулось к нему в полном объеме.
Издалека доносился голос:
– Гейбл, почему ты не закрыл технический портал?
– Этого нельзя делать. – раздалось в ответ. – Впереди еще двести пятьдесят тысяч лет работы! Как мы будем контролировать параметры компенсирующего комплекса?
– Арахант, он не виновен! – это был голос той девушки – Айлоны. – Ты видел – процесс формирования стазиса завершился. Больше никто не совершит безумства.
– Да, пожалуй. Мы возвращаемся в свои миры. Гейбл, приведи тут все в порядок. Утром состоится церемония. Город должен функционировать.
– Что делать с ним?
– С человеком? – Наступила короткая пауза. – Он наш гость. Позаботься о нем. Отправь на подходящую планету. Пусть ни в чем не нуждается. Действуй. У тебя не так много времени.
Егор слышал их, но не мог ничего сделать. Его словно парализовало.
Радужные пятна перед глазами превратились в огненную спираль.
Голоса звучали все дальше, глуше.
Он ничего не мог изменить. Армахонты оказались не такими, как рисовало воображение.
Последний проблеск сознания угас, как свеча на ветру. Эшранг оказался прав. Его даже не выслушали.
Не снизошли.
В двадцати тысячах световых лет от Пандоры…
Восход на незнакомой планете.
Егор спал плохо,
Рассвет.
Магическое явление для пандорианца. Нечто важное, утраченное в реальности, но сохраненное в памяти.
Дом Айлоны стоял среди скал. Егор не знал, почему она выбрала такое неприветливое место.
Поле антигравитации, служившее ему постелью, не дарило ощущений комфорта, скорее напрягало чуждостью ощущений, да и все тут выглядело необычным. Слово «дом» предполагает стены, предметы, уют, защищенность.
Егор без видимой опоры полулежал в воздухе, парил над причудливыми, сформированными ветрами выступами скал.
Что же такое дом в понятии армахонтов?
Нерв молчал. Он не получал никакой информации, что странно, ведь запахи при наличии атмосферы есть везде!
Даже стерильная чистота пахнет. По-особому, резко, чаще медикаментозно – это Бестужев знал по опыту.
Бледный отсвет зари окрасил редкие перистые облака в розово-алый оттенок. Звезды постепенно исчезали, с рассветом поднялся ветер, несущий клубы желтоватой пыли. С высоты они выглядели как темная аморфная масса, взметнувшаяся над пустыней.
Неуютно.
Он пошевелился, попробовал привстать, опираясь на руку, и неизвестное Егору устройство тут же отреагировало, создав участок уплотненной среды.
«Нет, устройство, формирующее постель, намного сложнее обыкновенного антиграва, – подумал Егор, удивляясь достоверности ощущений, хотя – он взглянул на свою руку – опираюсь я по-прежнему на воздух!»
Заря уже разлилась в половину небосвода. Горизонт истекал оранжевым сиянием, клубящаяся, поднятая ветром пыль сформировала быстро приближающийся фронт.
Егор недоумевал. Зачем Айлона поселилась тут, на островке скал посреди бескрайней пустыни?
Появилось чувство тревоги. Еще бы. Рассвет выглядел неприветливо. Парить в воздухе, созерцая его, хотелось все меньше.
Хондийский нерв подавленно молчал. Бестужев мысленно переключился на расширитель сознания и спустя пару секунд с заметной раздражающей задержкой увидел окружающее в совершенно ином свете.
Дом, оказывается, остался домом, просто стены, пол, потолок, предметы уже не относились к привычным для человека проявлениям материального мира.
Вокруг Егора струились энергии. Он осмелился встать, и под ногами тут же сформировались невидимые для невооруженного глаза ступени.
По ним (в ощущениях) он спустился со своего ложа, но босые ноги не почувствовали ни шероховатой фактуры камня, ни его холодного прикосновения. Расширитель сознания предлагал свою трактовку явления: каждый шаг приводил к возникновению тонкой, похожей на ауру прослойки, которая изолировала его от соприкосновения с любыми поверхностями.
Стены динамично меняли конфигурацию. Они были абсолютно прозрачны, не препятствовали взгляду, тоже состояли из энергий – их удалось разглядеть лишь при помощи имплантов.