Линкольн
Шрифт:
Платформа вновь организованной республиканской партии была обращена в будущее: она провозглашала запрещение распространения рабства на новые районы, признание Канзаса свободным штатом, требовала постройки железной дороги к Тихому океану по самому прямому и целесообразному маршруту. Кандидатом в президенты избрали Джона С. Фремонта, в прошлом сенатора от свободного штата Калифорния, исследователя и «следопыта» дебрей западной, почти безлюдной части материка. Он создал себе репутацию человека смелого и умеющего переносить лишения, отличался чрезмерным чувством собственного достоинства, самомнением и абсолютной неопытностью в политике. Кандидатом в вице-президенты был намечен адвокат и бывший сенатор Вильям Л. Дэйтон, получивший при первой
Политическая борьба вокруг проблемы рабства все обострялась, и Линкольн становился все более приметной фигурой в этой борьбе. Журнал «Уикли адвокат» называл Линкольна «сообщником» Фредерика К. Ф. Геккера, революционера, изгнанного из Германии за то, что он склонен был сменить абсолютную монархию конституционным правительством. Дом Геккера в графстве Сент-Клэйр сожгли как раз в тот момент, когда он выступал за Фремонта. Линкольн собрал по подписке деньги на строительство нового дома.
23 июля 1856 года Линкольн выступил с одной из своих наиболее откровенных политических речей, впервые открыто заявив, что в будущем неизбежно применение силы. Поводом для этого выступления послужило заявление Филмора в Олбэни с угрозой, что если президентом будет избран республиканец, Союз штатов распадется. «Кто же ищет разделения: вы или мы? — спросил Линкольн. — Мы, большинство, не хотим разделения, но если вы попытаетесь отделиться, мы вам не позволим. В наших руках кошелек и меч, армия и флот, мы распоряжаемся казначейством — вы не в состоянии отделиться. Итак, мы не разделим Союз, а вы не посмеете отделиться».
Амбойская газета «Таймс» писала, что рост Линкольна достигает «почти шести футов, ноги у него кривые, он сутулится, телосложение худощавое, а лицо его красивым назвать нельзя», однако «в мире нет человека, превосходящего его в правильной оценке обстановки, в умении убедить слушателей, хотя, может быть, найдутся считанные политики, равные ему. Он не нападает на человека, на его характер или побуждения; оружие Линкольна — аргументы».
Но в собственном доме аргументы Линкольна силы не имели. Миссис Линкольн писала сестре: «Мое слабое женское сердце слишком полно теплых чувств к южанам, чтобы симпатизировать кому бы тони было, кроме как Филмору… он так хорошо понимает необходимость держать иностранцев в узде».
В этот период Линкольн мало занимался адвокатурой. Он разъезжал по стране в поездах, колясках, фургонах и выступал в десятках городов, иногда по два раза в день; в одном только Спрингфилде он выступил четыре раза.
В октябре и ноябре состоялись выборы. Победил Бьюкенен. После выборов нью-йоркские «Таймс» и «Ивнинг пост» сообщили, что рабовладельческие штаты послали о Пенсильванию 150 тысяч долларов; Огаст Белмонт из Нью-Йорка внес в фонд демократов 50 тысяч; другие банкиры и маклеры Уолл-стрита, опасаясь беспорядков и спада деловой активности в результате отделения Юга, собрали еще 100 тысяч; по расчетам «Таймс», демократы израсходовали около полумиллиона, республиканцы — несколько меньше. Стало ясно, что за кулисами борьбы в Пенсильвании действовали крупные фирмы, внесшие огромные суммы, чтобы добиться нужного им результата.
6 марта 1857 года в верховном суде США притихшая толпа в течение трех часов вслушивалась в каждое слово документа, который зачитывал верховный судья Роджер-Брук Тэйни, родом из Мэриленда.
Решение верховного суда гласило, что конгресс не имеет права запретить рабство на Территориях (землях, не имеющих прав штата); что Миссурийский компромисс противоречит конституции; что раб — имущество, и если владелец переводит свое имущество на любую территорию, где конституция США является основным законом, его нельзя лишать этого имущества; что негр-раб или свободный негр, чьи предки были рабами, не могут стать гражданами
Из девяти судей верховного суда четверо не согласились с этим решением; утвердили его пятеро судей, происходивших из рабовладельческих штатов. Тэйни надеялся, что это решение верховного суда принесет успокоение, однако оно лишь обострило проблему рабства. Нью-йоркская «Трибюн» недоумевала: неужели 6 миллионов человек в южных штатах имеют больше веса, чем 16 миллионов в северных свободных штатах?
Линкольн ставил вопрос: «Если те, кто написал и принял конституцию, считали, что рабство хорошая штука, то почему они 1вписали поправку, запретившую ввоз рабов после 1808 года?» Конечно, те, кто подписал Декларацию независимости, вовсе не утверждали, что «все люди равны во всех отношениях», но они, безусловно, считали, что все люди равны «в некоторых неотъемлемых правах, таких, как право на жизнь, на свободу, на стремление к счастью». Он напомнил, что Дуглас «в ужасе от мысли, что может смешаться кровь белой и черной рас», и добавил: «В 1850 году в США было 405 523 мулата. Весьма незначительное количество их произошло от белых мужчин и свободных негритянок; почти все они родились от черных рабынь и белых господ».
Между тем в Канзасе уже в течение многих месяцев продолжалась борьба вокруг вопроса, быть ли этому новому штату свободным или рабовладельческим. За период между 5 ноября 1855 года и 1 декабря 1856 года около 200 человек было убито и значительно больше ранено ружейными выстрелами и ножами наемников рабовладельцев. Конгресс послал комиссию в Канзас, которая выслушала сотни показаний и написала доклад в 1 206 страниц. В этом докладе излагалась история мошеннических выборов, диспутов, потасовок, поджогов домов и сараев, стрельбы и поножовщины, трагедий и хаоса в стонущем от страха Канзасе. Регистрационные книги избирателей выкрадывали, избирательные комиссии разгоняли, засчитывали сотни незаконных бюллетеней, избиратели шли к урнам под выкрики вооруженных ружьями и ножами людей: «Перережь ему горло!», «Вырви у него сердце из груди!»
«Ричмонд инквайрер» писала: «Свободное общество Севера обременено рабским классом ремесленников и чернорабочих, не способных к самоуправлению и тем не менее они облечены атрибутами и властью свободных граждан. Между тем общественные отношения хозяина и раба так же естественны и необходимы, как отношения матери и ребенка; и северным штатам придется в конце концов установить такие отношения».
Линкольн прочел книгу виргинского социолога Фитцхью. Автор утверждал, что свободное общество в Европе потерпело крах и есть признаки, что крах неизбежен и в Америке.
Фитцхью написал еще одну книгу, под названием: «Рабы без хозяев или всеобщее каннибальство». Автор предупреждал, что аболиционисты готовят революцию, которая окажется смертельной как для Юга, так и для Севера. «Люди, которые первоначально агитировали только против рабства… теперь связаны обязательством пропагандировать крайние доктрины социализма и коммунизма: никакой частной собственности, никакой религии, никаких законов и правительств. Они требуют свободной любви, свободной земли и свободных женщин, а также свободы от веры».
Фитцхью излагал план создания сильного, решительного правительства, которое раздаст государственные земли ответственным собственникам; земли должны переходить по наследству старшим сыновьям. Безземельных и безработных нужно закрепить на землях собственников в качестве пожизненных арендаторов. «Сделайте человека, имеющего капитал в тысячу долларов, опекуном (термин «владелец» неприятен) одного белого нищего средней ценности; дайте человеку с десятью тысячами долларов десятерых нищих, а миллионеру тысячу. Это будет актом простой справедливости и милосердия; капиталисты все равно уже сейчас получают свои доходы от продукции, вырабатываемой бедняками».