Линкор «Альбион». Часть 2. Правь, Британия
Шрифт:
И когда группа из четырёх англичан, а это были именно они, так как разговаривали они меж собой на своём языке, наконец поймала экипаж, старший из них произнёс всего одно слово: «Англетер».
Брат Вадим, быстро добравшийся до гостиницы, в которой находился «князь», сообщил ему об этом. Сообщил просто так: мол, англичашки таскаются в эту гостиницу.
А тот вдруг стал чуть не бегом собираться.
– Моя нательная кираса где? А, вот она… Помоги застегнуть!
– Чего ты взгоношился-то? – удивился брат Вадим, видя, как великосхимный
– В том-то и дело, что никаких мыслей у меня нет. Вообще никаких, – князь быстро накинул шикарную рубаху и стал застегивать пуговицы. – Уже голову всю сломал себе. Не знаю, как к нему и подступиться.
– И что будем делать?
– Не знаю… Не знаю…, – надевая панталоны, отвечал ему брат Ярослав. – Посему буду пробовать. Пообщаюсь с офицеришками. Погляжу на них, послушаю, может хоть что-то наклюнется.
– Нам тебя прикрывать? – спросил вошедший в покои «князя» и сразу всё понявший брат Валерий.
– Да, и не стойте столбами, видите, тороплюсь! Брат Вадим, штиблеты подавай, а ты, брат Валерий, иди закажи экипаж, раз наш в ремонте ещё. И побыстрее.
Глава 13
– А к чему спешка такая? – удивлялся Варганов, подавая товарищу после штиблет его роскошный лиловый жилет. – И мыслей нет, и плана нет, а торопимся, как на пожар.
– Был бы хороший план, так я бы тут сидел, вино пил, – отвечал ему брат Ярослав, накидывая жилет. – В том-то и беда, что ничего придумать не могу. На меня люди брата Тимофея как на чудотворца смотрят, чуда ждут, дурни, а нет у меня для них чуда.
– А зачем же ты нас заставил офицеров с линкора фотографировать? Зря, что ли, работаем? – не отставал от начальника брат Вадим, на сей раз протягивая ему тяжёлую длинную цепь, на которой «князь» носил свой «о де Колонь».
– Что за дурь! – фыркнул «князь». – Если просто составите карту британских офицеров линкора с фотографиями, даже за это Святые отцы скажут нам спасибо. Линкор – флагман, краса и гордость британского флота, на нём случайных людей нет. Офицеры здесь отборные, цвет флота, да и матросики им подстать. Так что фотографируйте, фотографируйте, – он уже надел сюртук и подошёл к зеркалу. – Кстати, а скольких вы уже сфотографировали?
– Шестнадцать снимков сделали. Которые из этих шестнадцати офицеры, нужно будет ещё выяснить, – брат Вадим подал великосхимному цилиндр и трость.
– Там, на линкоре, их человек пятьдесят офицеров, – заметил брат Ярослав, натягивая перчатки и надевая цилиндр. – Так что работайте, братия, работайте.
Туалет был закончен. Великосхимный придирчиво разглядывал себя в зеркале и, кажется, был собой доволен, а стоящий рядом с ним и разглядывающий своего руководителя брат Вадим заметил почти с восхищением:
– Хорош! Опричник царский!
***
Теперь «князь» разглядывал винную карту – прямо напротив стола, за которым обедали четверо молодых англичан. Сидел он к ним так близко, что мог расслышать отдельные фразы, которыми те обменивались во время обеда.
А говорили они, как и положено всяким служивым людям, конечно, о службе. Ну а о чём же ещё? Кажется, обсуждали своего строгого командира, который, как понял Горский, иногда делал им выговоры без должной учтивости.
– Словно матроса какого отчитывал! – жаловался один из них. Это был небогатый офицер, так как в отличие от своих товарищей надел под партикулярное платье форменные башмаки, а не модные лакированные туфли, в которые были обуты трое остальных его товарищей. К тому же у него была на часах серебряная цепь, тогда как все остальные носили золотые.
– Это что! – отвечал ему рыжий и плечистый молодой человек, сидевший напротив него. Судя по всему, он не принадлежал к кровной британской аристократии; скорее всего, его предки, кельты, выбились из нищеты торговлей или разбоем и заняли какое-то не последнее место в британском обществе. Подробных людей истинные англосаксы допускали в свой круг, но адмиральские чины подобным выскочкам не полагались. Почти. – Он в прошлую вахту сделал мне замечание при матросах. Даже не удосужился отвести меня в сторону. И за что? Вы не поверите, джентльмены! За то, что на поручнях трапа была грязь, и он испачкал перчатки!
– Вам, Дженкинс, нужно чаще бывать в своей боевой части! – флегматично заметил ему один из офицеров; кажется, он был старший по званию среди них и поэтому говорил чуть назидательно. – Матросская сволочь, если за ней не приглядывать и не вразумлять время от времени, начинает ужасно лениться. Если вы будете полагаться только на унтеров, вы и представить себе не можете, как не только поручни быстро зарастут грязью, но и важнейшие механизмы престанут работать. И вы…
Дальше брат Ярослав не расслышал, так как к нему подошёл официант и с елейной улыбочкой поинтересовался:
– Прикажете принести что-то?
– Ты не видишь, болван, что я ещё смотрю вашу винную карту? – с заметным раздражением на своём прекрасном немецком отвечал ему «князь». – Когда выберу, я тебя позову.
Официант исчез, а брат Ярослав снова напряг слух, и хотя в большом не пустом зале расслышать их было непросто, он всё-таки слышал, о чём они говорят.
– Чернь понимает только приказы, единственное возможное взаимодействие с низшими слоями – это безоговорочное утверждение своей воли, и имейте в виду: приказ, не подтверждённый силой, чернь просто игнорирует! – продолжал вещать старший из офицеров, он наколол на вилку кусочек и не ел его, пока не закончил свою речь. – И никакой свободы воли, никаких гегелей, никаких шопенгауэров, никаких вольтеров и всей это франко-немецкой чуши про личность и свободу выбора; только суровая и непреклонная воля англосакса может держать чернь в повиновении, а мир в порядке.
Конец ознакомительного фрагмента.