Линкор «Альбион». Часть 2. Правь, Британия
Шрифт:
– Ну вот, только что вышел из ворот. Вот, стоит прямо напротив нас, к нам лицом. Подзывает извозчика, – указывал инженер.
– Этот толстяк? – сомневался брат Вадим.
– Снимай-снимай! – настаивал инженер.
– В нём девять пудов веса, вряд ли он британец, – отвечал Варганов, тем не менее делая снимок. – И небрит он. Не похож на бриташку.
– Не похож… но… офицер, – заверил его Квашнин. И тут же ещё более уверенно продолжил. – Это офицер. У него штаны форменные, сюртук надел штатский, а штаны по форме, и башмаки тоже флотские.
– Всё понял, зафиксировал! – произнёс брат Вадим, вытаскивая фотопластину из камеры. –
Он уже пошёл к стене, чтобы взять из стопки следующую, новую пластину, но инженер сказал ему:
– Всё, сворачиваемся.
По его тону Варганов понял, что дело не в том, что солнце уходит за дом и дальнейшая съёмка не будет эффективной. Квашнин напрягся, и его брат-опричник сразу это почувствовал.
– Ведьма?
– Да, только что подкатила. Вылезла из коляски и стоит у проходной. Вынюхивает что-то.
– Знаешь её? – спросил брат Вадим, сам уже укладывая отснятые пластины в мешок, в котором свои вещи носят спортсмены.
– Нет, это не Холодная и не Американка, эта из новоприбывших. Её я не знаю, – отвечал ему брат Аполлинарий, не отрывая глаз от фигуры женщины.
– Дай-ка взгляну на неё, – Варганов быстро подошёл к окну и взял из рук инженера бинокль. Смотрел некоторое время на ведьму и потом сказал: – Нет, не видал такой.
– Надо уходить, – произнёс Квашнин.
– Уходим, – согласился с ним Варганов. Он сам взял мешок с отснятыми пластинами.
А инженер снял пиджак со спинки стула, чуть подумал и поставил свой любимый бинокль возле фотокамеры. Это оптическое приспособление могло броситься в глаза и запомниться кому-нибудь, кого они встретят по пути. После замечания великосхимного насчёт его трости Квашнин стал более острожен. Ведь дело было нешуточным. Англичане прислали новых ведьм, заставили команду линкора переодеться в штатское, они всерьёз занялись охраной корабля. Случай с похищенным подшипником их насторожил, и если ведьмы лично стали приезжать к проходным вынюхивать тут что-то, значит, дело было очень и очень серьёзным. Так что бинокль пусть тут полежит. И Квашнин поспешил за своим товарищем, который уже почти спустился по лестнице и готов был выйти на улицу.
***
На очень приятной набережной Армгартштрассе находился неплохой отель под символическим названием «Англетер». Не удивительно, что гости с туманного Альбиона, находясь в гостеприимном Гамбурге, выбирали именно эту гостиницу. Так как ею владел истинный брит, то и порядки здесь были почти английские. В этой гостинице останавливались разные люди, но, по сути, это был неофициальный филиал британского консульства в Гамбурге, этакий английский клуб на чужбине, где собирались англичане, чтобы побыть как у себя дома, в Лондоне. Прислуга, холл, мебель, посуда – всё здесь было таким же, как и на острове. Только вот кухню владелец предпочитал континентальную; уж не в обиду островной будет сказано, но всё-таки в деле еды англичанам, кроме пудинга и «фиш энд чипс», похвастать было нечем, а ведь как ни крути, но «фиш энд чипс» особым изыском назвать было сложно. Да и в деле производства сыров, вин, пива и выпечки они вряд ли могли соревноваться с континентальными мастерами. И посему всей кухней в этом английском доме заправлял месье Жерар. Легендарный человек, о котором в Гамбурге говорили лишь в восхищённых тонах. А иногда и с придыханием. Он был знаменит своим искусством, особенно в деле приготовления соусов, и обеды в «Англетере» были в моде.
Обед уже давно закончился,
Когда этот яркий человек шествовал через холл, многие джентльмены провожали его взглядами, причём мужские глаза сверлили его холодной неприязнью: русский, нет никаких сомнений! А вот во многих женских взглядах проглядывал скрытый интерес: интересно, кто это?
Но князь Бельский не обращал внимания ни на мужчин, ни на женщин; он, разглядев указатели, проследовал в ресторан, а там на пороге остановился, чтобы выбрать себе свободный столик. К нему тут же подбежал расторопный метрдотель и, сразу поняв, с кем имеет дело, заговорил на французском:
– Месье! Мы рады вас приветствовать в нашем заведении.
После этого он ещё и поклонился.
– Мне сказали, что здесь хороший повар, – также на хорошем французском отвечал ему князь, продолжая оглядывать обеденную залу.
– Лучший, месье! Лучший в Гамбурге!
– Да, да, – чуть рассеянно отвечал ему посетитель. – Именно так мне и говорили.
– Какой столик предпочтёте? Может быть, тот, у окна?
– Нет, не у окна, нынче жаркое солнце, – покачал головой посетитель.
– Тогда вот этот! – указал метрдотель на следующий хороший стол.
– Нет, – капризничал князь, – терпеть не могу сидеть боком ко входу.
– Тогда что вы предпочтёте?
– Пожалуй, вот тот стол! – князь почему-то выбрал не очень хороший стол, он был почти на проходе. Как раз мимо него официанты бегали на кухню. Но пожелание клиента…
– Как прикажете, – метрдотель едва не бегом кинулся к указанному столу и услужливо отодвинул стул.
– Нет, я сяду на этот стул, – снова не согласился с его выбором посетитель.
– Разумеется, месье! – проворный человек тут же отодвинул для посетителя желаемый стул.
Тот уселся медленно, вытащил из красивого кольца белоснежную, твёрдую от крахмала салфетку.
– Вам тут удобно? – улыбался метрдотель.
– Да, пожалуй…, – князь всё ещё оглядывался. – Принесите мне уже меню, и винную карту не забудьте.
– Конечно, месье! – отвечал распорядитель зала и быстро ушёл к своей конторке.
А брат Ярослав огляделся. Он успел вовремя. Час назад, или чуть больше, брат Вадим, что вёл съемку у проходных верфей и как раз покинул свой пост вместе с братом Аполлинарием, заметил группу молодых людей, вышедших из ворот, шедших по улице и ловивших извозчика. И люди те не походили на персонал верфи. «Офицерики. Бриташки», – подметил брат Вадим и, отдав мешок с фотопластинами Квашнину, сам последовал за ними. Просто так, рутинная работа, сбор информации, которая скорее всего и не пригодится.