Линкор «Дасоку»
Шрифт:
– Норотоми-сан! – крикнул Кацухиро, не в силах найти взглядом пропавшего невесть куда вместе с креслом бортинженера правого края.
– Уже закончил, господин капитан! – прозвучало в ответ из пустоты.
Голос бортинженера плыл на низких нотах, как звук при сильно замедленном воспроизведении.
Из-под главной консоли пульта управления кораблем выскользнуло толстое сине-зеленое щупальце, покрытое малиновыми волдырями и похожими на когти чешуйками.
– Кацухиро-сан!
Итто кайса выхватил из щупальца элнот с расчетами и едва успел отпрыгнуть в сторону, когда сверху на него рухнул потолок. Споткнувшись о что-то твердое, Кацухиро упал. Руки его по локоть провалились в розоватую, вязкую субстанцию, источающую приторный мускусный аромат. Ухватившись за подлокотник кресла, который, как ни странно, оказался вполне реальным, Кацухиро поднялся на ноги.
– Норотоми-сан!
– Я здесь, господин капитан.
Рядом с левым плечом капитана нарисовалось нечто, отдаленно напоминающее человеческое лицо – присмотревшись, можно было разглядеть отдельные фрагменты, ни один из которых не находился на предназначенном ему природой месте. Кацухиро пришла на память история о мастере дзен До Хуне, который однажды расстелил перед своими учениками платок, высыпал на него тысячи мельчайших осколков разноцветного стекла и предложил сложить то, что они собой представляли изначально. Наверное, если бы ученикам До Хуна удалось выполнить это задание, у них получилось бы именно то, что видел сейчас перед собой Кацухиро.
– Норотоми-сан? – с опаской спросил капитан «Аравасу».
– Я тоже не сразу вас узнал, господин капитан, – ответил ему низкий, плывущий голос.
– Вы передали результаты расчетов в машинное отделение?
– Я потерял коммуникатор.
Кацухиро отдернул рукав френча. На запястье красовалась очень искусно выполненная татуировка в виде коммуникатора. На всякий случай Кацухиро все же попробовал понажимать на кнопки, но безрезультатно.
– Идемте, Норотоми-сан, – Кацухиро поймал щупальце, вяло извивающееся в сгустившемся, как застывающее желе, воздухе и потащил бортинженера за собой. – Мы должны добраться до машинного отделения.
– Ничего не выйдет, – ответило ему неправильное лицо. – Мы даже не сможем найти выход с мостика.
– Идем! – упрямо повторил итто кайса Кацухиро и, с трудом вытягивая ноги из липкой, вонючей смолы, на добрых десять сантиметров затопившей пол, пошел вперед.
Они и в самом деле не сумели найти выход. Или Кацухиро забыл о том. Он помнил странные волны, то и дело накатывающие спереди и выбивающие воздух из груди. После каждого такого удара Кацухиро минуту, а то и две стоял, отчаянно хватая ртом воздух. Временами дикий скрежет впивался в уши раскаленной докрасна иглой. Кацухиро снова разевал рот и орал в ответ что есть мочи. Он помнил, как кто-то пытался схватить его, а он уклонялся от захвата или наносил упреждающий удар мечом, который непонятно каким образом оказался у него в руке. Он уже не понимал, куда и зачем он идет, но знал, что останавливаться нельзя. Остановиться – значит умереть.
А может быть, он и в самом деле умер?..
– Вам удалось добраться до машинного отделения? – спросил у Нитирэна Бутов.
– Не знаю, – едва заметно качнул головой настоятель Кубоканэ.
– Но ведь «Аравасу» вышел из Темной зоны.
– Может быть, и так, – кивнул Нитирэн. – А может быть, я по-прежнему нахожусь в Темной зоне, на борту «Аравасу», и все, что со мной происходит, – это только сон. Или галлюцинации, порожденные умирающим разумом.
– Ну я-то точно не галлюцинация, – усмехнулся Бутов.
– Вы в этом уверены? – хитро прищурился Нитирэн.
– Конечно.
– И можете это доказать?
– Запросто.
– Каким образом?
– Хотите я вас ущипну?
– И что же это докажет?
– Если вы почувствуете боль, значит, щипок был настоящий. А если так, то и я не видение.
– Да будет вам! – Нитирэн посмотрел на русского, как учитель на любимого ученика, который непонятно с чего вдруг начал ошибаться в ответах на простейшие вопросы. – Вы разве никогда не слышали о фантомных болях? Или о том, что инвалиды порой жалуются на то, как у них болят ампутированные конечности?
– Хорошо, – не стал спорить Бутов. – Назовите то, что не может быть иллюзией.
– Дао.
– А… – криогенщик задумался. – И все?
– И все.
– Это нечестно.
– Согласен. Но не я придумывал правила.
Бутов взглядом попросил помощи у Сакамото.
Капитан сделал вид, что не понял.
– Но если все же исходить из предположения, что «Аравасу» удалось выбраться из Темной зоны, как вы можете объяснить то, что с вами там произошло?
– У меня нет объяснений.
– Как я понимаю, корабль оказался цел и невредим?
– Абсолютно.
– Следовательно, все, что вы видели, было бредом?
– Не уверен.
– Почему?
– Потому что это видел не я один.
– Понятное дело, весь экипаж оказался под воздействием некоего неизвестного фактора, вызвавшего временные изменения психики. Вам удалось развернуть «Аравасу», и это спасло вам жизнь. Остальные экспедиционные корабли потерялись в Темной зоне, потому что их экипажи полностью утратили контроль над реальностью.
Нитирэн тяжело вздохнул и взглядом указал на небольшой комодик, на верхней крышке которого сидели два вырезанных из дерева, скалящихся друг на друга дракона. Комодик стоял на низком столике, прислоненный задней стенкой к переборке.
– Нижний левый ящичек.
Присев на корточки, Сакамото выдвинул указанный ящичек и достал из него элнот карманного формата.
– Включи, – кивнул Нитирэн.
Сакамото надавил большим пальцем утопленную в узком торце маленькую пластиковую кнопку.
– Это расчет конфигурации вспомогательных ХД-двигателей, произведенный Норотоми-саном, бортинженером правого края линкора «Аравасу». Что скажешь, нито кайса?
– В этом нет никакого смысла. – Сакамото быстро глянул на устало прикрывшего глаза наставника Нитирэна. – Я неверно выразился…
– Все верно, нито кайса. – Нитирэн чуть приподнял кисть правой руки и снова уронил ее поверх одеяла.
Бутов протянул руку, и Сакамото передал ему элнот.
– Чудная конфигурация, – криогенщик прикусил губу и наморщил лоб. – Маневр с разворотом при таком раскладе совершить не удастся, зато суммарная мощность двигателей вырастет примерно на пять процентов, – прищурившись, Бутов что-то прикинул в уме. – Ага, – кивнул он. – И расход топлива увеличится как минимум втрое, – русский посмотрел на настоятеля Кубоканэ. – В чем подвох?