Липовый мед
Шрифт:
— Ну что, готова?
Алиса даже не заметила, что Костя припарковался и теперь выжидающе смотрит на неё. Кивнув, она вышла из машины и огляделась. В душе поднималось что-то невообразимо огромное, яркое, лёгкое. Хотелось как можно скорее влиться в толпу и бежать туда, где уже гулко бахали басы, разогревая фанатов. Она обернулась к Косте и улыбнулась. В глазах сверкнуло солнце, и он остановился, чувствуя, как этот взгляд только что сразил наповал, заставляя все прежние чувства хлынуть потоком, смешаться с тем, что он испытывает к ней теперь, закрутились водоворотом.
—
— Ты что, серьёзно? — зашипела Таня, едва сняла шлем. Игнат пожал плечами, убирая оба шлема в кофр. — Это же Жаров! Ты хочешь, чтобы мы весь вечер провели с ним и… Это что, Баринова?!
Таня задыхалась от возмущения вперемешку со смущением, глядя на директора «Русмедиа», стоявшего в нескольких шагах от них и с такой отчаянной жадностью смотрящего на Алису Баринову.
— Прости, но если бы я сказал сразу, ты бы не согласилась, — прошептал Игнат, кладя руки Тане на плечи и легонько подталкивая в сторону руководства.
— И правильно сделала бы! — прошипела она, стараясь не обращать внимания на то, что кожу под джинсовой курткой буквально прожигает в тех местах, где он её касается. — Им и без нас хорошо!
Словно услышав, или же, наконец, опомнившись, Алиса и Костя одновременно вздохнули и выпустили руки. Потом улыбнулись неловко, одновременно открыли рот, чтобы что-то сказать, когда подошли Игнат и Таня.
— А вот и мы! — преувеличенно бодро воскликнул Игнат, по-хозяйски обнимая Таню за плечи. — Знакомься, Алиса, это — Таня.
— Очень приятно, — улыбнулась Баринова.
— Константин Андреевич, — пробормотала Таня, стараясь не смотреть в его глаза. — Я не знала, правда, что вы будете, иначе…
— А Игнат тебе не сказал? — Костя с преувеличенным интересом повернулся к другу.
— Там, кстати, вот-вот всё начнётся. — Игнат достал билеты. — Или будем стоять здесь и разбираться, кто кем работает и как теперь жить дальше?
Стоило им зайти в фан зону, как все недомолвки и неловкость разом были забыты. Атмосфера веселья и вседозволенности заражала, заставляя невольно пританцовывать и улыбаться без причины. А когда на сцену вышел фронтмен в семейных трусах с гитарой наперевес, тысячи голосов закричали, взмыли вверх руки, и волна энергетики, мощной, сносящей крышу, заставила забыть обо всём, кроме желания петь, прыгать и, изредка переглядываясь, ловить такой же сумасшедший взгляд другого человека. Даже когда отгремела последняя песня, а в небо взлетели огненные фейерверки, говорить всё ещё не хотелось: слишком много эмоций кипело внутри. Хотелось улыбаться без причины, медленно идти к выходу с толпой таких же потерявших на два часа голову, подхватывая обрывки песен.
— Это было что-то! — выразила общий восторг Таня, когда они, наконец, подошли к парковке.
— Точно! — Алиса посмотрела на неё и звонко рассмеялась: — Я выгляжу так же?
Таня кивнула, и теперь обе они хохотали, подходя к Костиной машине и разглядывая своё отражение в стекле. Растрёпанные, раскрасневшиеся, с одинаковой сумасшедшинкой в глазах, помолодевшие лет на десять точно.
— Куда дальше? — спросил Игнат, облокотившись о байк. Костя молчал, втиснув ладони в карманы джинсов, не сводя глаз с Алисы. Она даже не представляла, насколько сейчас привлекательна, когда пытается привести в порядок причёску, обмениваясь шутками с Таней. Такая уютная. Родная.
— Куда дальше? — повторил Игнат, обращаясь к нему, потому что ни Алиса, ни Таня совершенно не обращали на него внимания.
— А? — Костя вздрогнул, выныривая из бессвязных мыслей. — Дальше, я думаю, надо поесть. — Он усмехнулся, вспомнив что-то. — В Макдональдс!
— Серьёзно? — Алиса обернулась, вскинув брови. — В последний раз я была там лет десять назад. А то и больше.
Игнат и Костя переглянулись:
— Мы тоже.
— А я позавчера, — пожала плечами Таня. — Но не откажусь от двойного чизбургера с картошкой фри.
— Тогда по коням? — подмигнул Игнат, протягивая ей шлем.
Вскоре харлей, легко объехав пробку на выезде из парковки стадиона, скрылся из виду, а Костя и Алиса застряли, медленно продвигаясь вперёд. Чтобы как-то сгладить неловкую тишину, Костя включил радио, и оно забормотало рекламой очередного тарифного плана, обещающего чуть ли не бесплатную связь.
— Я давно не чувствовала себя такой свободной. — Алиса поймала Костин взгляд. — Спасибо.
— Поверь, не ты одна, — ответил он тихо. — Спасибо, что согласилась.
— Ты был настойчив.
— Разве? — Костя усмехнулся и отвернулся, глядя на дорогу. В этот момент между машинами наметился просвет, и он шустро свернул, подрезав возмущённо засигналивший джип. — Мне показалось, ты не любишь настойчивость.
— Я не люблю назойливость. А ещё не люблю, когда меня не слышат. — Алиса повернулась к нему, но он, не отрываясь, следил за дорогой.
— Я услышал тебя, Алис, — ровно сказал Костя спустя полминуты. — Считай, что сегодняшний вечер — встреча старых друзей.
— Хорошо. — Она отвернулась к окну. Разочарование оказалось острым и болезненным. Разве не этого она хотела: чтобы он отстал и перестал сводить каждую их встречу к попыткам затащить в постель? Значит, стоит быть довольной, так почему так отчаянно защипало в носу, что пришлось прикусить щёку, чтобы не дать слезам наполнить глаза?
Затрезвонивший телефон заставил обоих вздрогнуть: звонил Игнат, спрашивая, что им заказать. До Макдональдса они доехали молча, вышли из машины, старательно избегая смотреть друг на друга. Костя смотрел на то, как она идёт к дверям, бессильно сжимая и разжимая кулаки, но вдруг опомнился, стремительно догнал и взял за локоть, разворачивая к себе.