Лирелии - цветы заката
Шрифт:
– Ты о чем, Герда? – удивился я. – Там никого ведь нет.
– Хм…Точно нет, - согласилась она. – Привиделось что ли? Там стояла женщина с длинными золотыми волосами. Она смотрела на нас и улыбалась.
Память моментально возродила тот день, когда я возвращался домой с похорон Якова, погруженный в свои мысли, не видя никого и ничего вокруг. Столкновение, золотые волосы, затуманенный взгляд и странные речи, которые теперь обрели смысл. «Все станет так, как и должно быть», - сказала она тогда. Кто же это такая?
По пути к Зимнему дворцу я рассказал Герде про этот случай, чем несказанно ее удивил. Вместе мы гадали
Красота и величие Зимнего дворца покорили Герду. С восторгом разглядывая его великолепные залы, она слушала мои рассказы и пояснения, время от времени задавая уточняющие вопросы. Стоит отметить, что за пределами чувства любви нам было интересно вдвоем просто общаться. Нам не удалось из-за ограниченности во времени обойти весь Эрмитаж, поскольку еще нужно было успеть вернуться домой, чтобы подготовиться к посещению театра. Жаль было пропадающих билетов, тем более, на «Свадьбу Фигаро». На следующий день нас ожидали Петропавловская крепость и Кунсткамера. Деликатно предложив Герде пропустить анатомический раздел, я встретился с удивленным взглядом и возгласом: «Ты чего, Эрик? Думаешь, я неженка и хлопнусь в обморок? Пойдем, пойдем, наоборот интересно! Если верить словам Эмилии, там полный отвал башки! Хотя, Мариус тоже почему-то сначала не хотел ее туда вести.»
Экспонаты анатомического отдела Кунсткамеры, действительно, ничем не смутили мою невесту, а скорее, наоборот, заинтересовали, что несказанно меня поразило. А мне казалось, что я знаю ее на все сто процентов. Сколько же в ней еще таится неизведанного мной? Об этом я задумался не один раз, временами улавливая скоротечную тень задумчивости на ее лице, пока мы шли по городу. Иногда мне казалось, что она оглядывается по сторонам, словно ища кого-то. Пару раз я все же спрашивал у нее, в чем дело, на что она с искренне удивленным видом уверяла меня, что все в порядке. Никаких предположений насчет этого у меня не возникло. И почему она не хочет мне говорить об этом? Что могло смутить ее в чужом незнакомом ей городе на другой планете? Я решил пока что больше не спрашивать ее о причинах такого поведения, решив, что через время вернусь к этому вопросу. Внутреннее чутье подсказывало мне, что все это неспроста.
Когда мы вернулись в мои апартаменты, на Петербург плотным пологом опустилась ночь, окутав город на Неве своей бархатной мглой. На Эсфире же из-за разницы во времени еще даже не смеркалось, и Герда не спешила уезжать к себе домой. Мы говорили о нашей свадьбе, назначенной на май месяц, выбирали распорядителя, которому доверим организацию, пока моя невеста с горящими глазами перебирала в гардеробной комнате свои драгоценные украшения, заботливо разложенные мной в просторном комоде для ювелирных изделий. Это были те самые украшения, которые я делал год за годом для нее, бережно храня под чарами от пыли и потемнения. Герда решила не забирать домой весь комод на каких-то несколько месяцев до замужества, а просто выбрала некоторые комплекты и одиночные аксессуары, которые планировала надеть в ближайшее время.
– Жаль, что из-за комендантского часа придется сильно ограничить список гостей, - вздохнула Герда. – Времена на Эсфире нынче неспокойные…
– Что поделать, свет мой, таковы нынешние реалии, и мы вынуждены под них подстраиваться. – Но в любом случае, этот
– И я тоже. Ой, а что это? – спросила она, достав из комода очень необычное украшение, идею которого я подсмотрел однажды на каком-то из модных показов, на который меня силками затащили Стефан и Оля.
Украшение представляло из себя переплетение тонких цепей из белого золота с вкраплениями мелкой россыпи бриллиантов, и походило на сияющую сеть.
– Условно это можно считать нечто средним между ожерельем и накидкой поверх платья, - объяснил я Герде. Только платье должно быть из гладкой, однотонной ткани. И больше никаких украшений, только миниатюрные «гвоздики» в ушах.
– Как интересно! Никогда еще не видела таких оригинальных ожерелий, - ответила она, снимая с себя платье. – Сейчас я его с нижним платьем посмотрю.
Сгорая от любопытства, Герда торопливо избавилась от верхнего платья, оставшись в молочного цвета полупрозрачном нижнем платье-комбинации, сквозь которое просвечивало дерзкое ярко-алое нижнее белье. Как же чертовски соблазнительно она выглядит! Я ощутил мгновенный прилив вожделения, занявшего все мое существо в этот момент, и тут же с горечью осознал всю глубину моей многолетней тоски по ней. Я настолько истосковался по ее ласковым объятиям, что даже те несколько шагов, разделявшие нас в этот момент показались мне вдруг целой пропастью.
Герда, увлеченная любованием красотой ожерелья совершенно не подозревала, какие эмоции обуревают меня сейчас. Пока она крутилась перед большим зеркалом, рассматривая ожерелье и совершенно не подозревая, какие мысли и желания сейчас владели мной, я с первобытной жадностью ловил каждое ее движение и не мог уже думать больше ни о чем. Через полупрозрачную ткань просвечивал ее силуэт, приковывая мой взгляд вновь и вновь. Все мои мысли сейчас занимала только Герда. Нахлынувшие воспоминания о той страсти, что случилась между нами в моей петербургской квартире, превратили вспыхнувшую искру вожделения в пылающие языки пламени, поглотившие мое сознание.
Сейчас бы содрать с нее это платье и вместе с ним белье, чтобы прикоснуться к этой нежной, благоухающей коже, да забыться вновь, держа ее в объятиях. Не выдержав этого соблазнительного зрелища, которое предстало передо мной, я с молниеносной вампирской скоростью приблизился к ней.
– Ой! – воскликнула она, подскочив от неожиданности, но ничего больше не успела сказать, как я развернул ее к себе, с несдержанным пылом впившись в ее приоткрытые губы.
Этот поцелуй был тягучим и долгим, откровенно-интимным и невероятно пьянящим. Устоять сейчас перед ней стало уже нереальным, да и к чему это?
– Ты так привлекательна, - шептал я, попутно снимая с нее ожерелье. – И до невозможности соблазнительная, - я торопливо спустил с ее плеч тонкие лямки комбинации, и платье соскользнуло по телу на пол. – Я безумно по тебе соскучился, - признался ей, усадив ее на тот самый комод, в котором хранились ее украшения, подаренные мной.
– Но я же еще никуда не ушла, - удивленно ответила Герда, при этом чуть откинувшись назад и охотно подставляя свою шею для ласкающих поцелуев.
Моя рука, скользнув вверх по ее ноге, проникла между ее бедер. Герда издала приглушенный поцелуем стон. Ее грудь волнующе вздымалась, дыхание стало учащенным.