Лирелии - цветы заката

Алешина Екатерина Евгеньевна

Смущенно улыбнувшись, она закусила губу и потупила взгляд.

– И все же, как бы мы не любили тогда друг друга, я не представляю, как ты мог так привязаться ко мне за две недели, чтобы потом покорно, столетие за столетием ждать моего следующего воплощения. Это же… Нереально просто! Как можно за короткий промежуток времени так прикипеть к человеку?

– Ну, вообще-то, я знал тебя еще до свадьбы. Причем задолго, еще совсем девчонкой. Наши отцы были дружны много лет, бок о бок провели в битвах немало времени. Им хотелось соединить наши семьи, и женитьба детей была самым лучшим способом связать два старинных рода. По сути, наш с тобой брак был задуман, как династический, но твой отец слишком тебя любил, чтобы выдать замуж свою дочь за того, к кому у нее не лежит

душа. Да и мой отец полагал, что брачующиеся должны быть друг другу, как минимум, приятны. Поэтому, до того, как сыграть свадьбу, мы с тобой периодически виделись, когда выпадала такая возможность. Наедине нас, конечно, не оставляли, тебя всегда сопровождали твои личные служанки. Нам всегда было интересно проводить время в компании друг друга. Выяснилось, что у нас с тобой на многие вещи схожие взгляды. Я с нетерпением ждал нашей следующей встречи, потому что знал, что снова открою в тебе нечто удивительное и манящее. Ты притягивала меня с каждым днем все больше и больше.

– А мы писали друг другу письма? – задала она вопрос с горящими любопытством глазами.

– Разумеется, писали. К тому дню, когда мы стали супругами, у нас с тобой на двоих имелась приличная такая стопка писем.

– А они сохранились?

– К сожалению, нет. В тот роковой день, разлучивший нас, в усадьбе случился пожар, уничтоживший эти письма. Когда тебя… не стало, я был очень огорчен тем, что даже писем наших у меня не осталось.

– Может быть, это и к лучшему. Не было повода сыпать соль на рану, перечитывая их, - промолвила она.

– Герда, поверь, у меня и без этих писем имелся миллион поводов, как ты выразилась «сыпать соль на рану».

Ненадолго мы замолчали, пока она задумчиво теребила кончик своей платиновой косы.

– Значит, к моменту свадьбы мы были уже влюблены друг в друга? – уточнила она.

– Еще как, - подтвердил я, не сдержав улыбки. – Между нами просто искры летали. Я вообще весь день не сводил с тебя глаз и не мог дождаться, когда же наконец-то нас проводят гости, и мы останемся с тобой наедине. Мы постоянно тихо переговаривались между собой. Ты шептала мне, как безбрежно счастлива, а я признавался тебе, что безумно хочу увидеть тебя без платья…

Ответом мне стал ее заливистый бархатный смех и легкий румянец.

– О, мужчины! – воскликнула она, смеясь. – Кто о чем, а рыбак про море.

– Герда, помилуй меня! Нравы в те времени были еще строже эсфирских, подготовка к свадьбе длилась четыре месяца, передо мной – привлекательная до невозможности девушка, которая вот-вот станет моей женой и которую я уже успел полюбить. Я в день свадьбы к вечеру уже только и мог думать о том, как ты окажешься в моих объятиях…

– Интересно, о чем тогда думала я, - промолвила она.

– Ты немного робела перед нашей первой ночью, и призналась мне в этом перед тем, как нас проводили в наши покои. Обычные волнения всех невест того времени.

– А потом я, значит, уже не робела?

– Нет. Я развеял твои страхи и сомнения. Как итог - нам с тобой все понравилось.

Хитро улыбнувшись, она отвела взгляд к окну, за которым продолжал кружиться пушистыми хлопьями снег.

– В тот день, когда я сделал тебе предложение, зима уже вовсю властвовала в наших краях.

Мечтательно улыбаясь, она встала и подошла к окну, наблюдая за тем, как сугробы покрывали уснувший до весны сад. Я присоединился к ней, по ходу заклинанием еще больше приглушив свет в лампе.

– Невероятно. Ждать меня восемьсот лет, - промолвила она, обернувшись ко мне.

– Твое пророчество было хорошей мотивацией.

– Неужели за все эти годы не нашлось ни одной женщины, которая бы стала тебе милее меня? Затмила бы. В мире живут еще миллиарды женщин. Я не самая лучшая из них.

– А зачем мне самая лучшая? Мне была нужна ты. И тогда и сейчас. Да я и не искал никого. И никогда не задавался вопросом, почему так привязался к тебе. Полюбил, и точка. К чему все эти рассуждения? Я не люблю рассуждать, я предпочитаю действовать. Кто знает, вдруг, когда-то очень давно, может быть, многие тысячи лет назад, мы с тобой впервые

встретились и полюбили друг друга. А потом само Мироздание позволило нам в награду за нашу любовь и верность вновь встречаться в каждом нашем воплощении. А могло быть и так, что мы не смогли сохранить своих чувств, не ценили друг друга, и Мироздание решило, что нужно разлучить нас в следующей жизни, чтобы мы осознали, как дороги друг другу. Всякое может быть, нам неведомы тайны бытия и замыслы Богов и Демиургов. Да и так ли это важно теперь? Мы, наконец-то, встретились, даже раньше, чем ты обещала перед смертью. Вот она – награда для нас. Я хочу быть с тобой здесь и сейчас в этом воплощении, столько, сколько нам на двоих отмеряно. Только я надеюсь, что на сей раз, в этой жизни нам позволят быть вместе как можно дольше. Уверен, мы с тобой это заслужили.

– Думаю, что вполне, - сказала она тихо.

Наши взгляды пересеклись. В глубине ее глаз плескалась грусть, и отражались блики огня из камина. Кто знал, какие мысли сейчас посещали ее голову? Тихий вздох, сорвавшийся с ее манящих губ, не смог нарушить ту красноречивую тишину, что возникла меж нами. Неотрывно мы смотрели друг на друга, разговаривая взглядом. Обняв ее за талию одной рукой, я привлек ее к себе, другой же очертил ее подбородок, затем скулу, убрав светлую прядь волос от лица. Нежный и пьянящий аромат лирелий окутал меня легким облаком, кружа голову от желания обладать ею. Грусть в ее глазах уступила место страсти, и повинуясь ей, Герда прильнула к моему телу, разбудив во мне волну томительного желания, которое я старался всеми силами держать в узде. Ее руки хаотично гладили мои плечи и грудь. Но ведь от одного поцелуя ничего худого не случится, ведь так?

Я положил руку ей на затылок и, приблизив ее лицо, завладел ее губами с невероятным чувством наслаждения. Мои руки переместились ей за спину, блуждая то вверх, то вниз к самым бедрам, и прижимая ее крепче к себе, я ощущал ее податливость, и это еще больше меня распаляло. Я позабыл обо всем на свете. Наши сердца забились быстрей, а дыхание стало общим для двоих. Оторвавшись от ее губ, я принялся покрывать поцелуями ее шею и ключицу, попутно одной рукой распуская шнуровку платья на груди, чтобы освободить еще больше места для поцелуев. Благоухание ее белой кожи сводило меня с ума, заставляя постоянно в уме напоминать себе, что местными обычаями нам не позволено сейчас довести начатое нами до желанного конца. И все же мы снова ходим по тонкому льду…

– Я люблю тебя, Герда, - прошептал я, легко касаясь губами мочки ее ушка.

Ее сердце забилось еще быстрее, а губы озарила шальная улыбка.

– Я тоже люблю тебя, Эрик, - призналась она, призывно потянувшись к моим губам.

Новый жаркий и невероятно чувственный поцелуй разогнал по венам расплавленный огонь. Отстранившись от меня, она отступила на два шага назад в сторону дивана, на котором мы совсем недавно сидели. Ее намерения мне были понятны без слов. Она легла, поманив меня к себе. Оказавшись сверху, я вновь захватил ее губы в плен своих, позабыв обо всем на свете, и даря нам обоим глубокий, неторопливый и откровенный поцелуй, после чего стал опускаться ниже, к расшнурованному вырезу домашнего платья, открывшему тонкое кружево белья. Проложив дорожку из поцелуев прямо к ложбинке груди, я с упоением вдохнул ее аромат, и кончиком языка провел по коже рядом с краешком белья. Ее сбивчивое дыхание и пальчики, впивавшиеся в мои плечи, подстегивали меня продолжать нашу игру, которая пока что еще не зашла слишком далеко… Или все же зашла?

Я принялся ласкать ее грудь прямо через белье. Судорожный вздох сорвался с ее губ, и Герда выгнулась мне навстречу, зарывшись пальцами в прядях моих волос. Ее тихий полувсхлип-полустон словно отрезвил меня, подобно ушату холодной воды. Нет, мы не просто ходим по тонкому льду, мы по нему уже топаем и скачем! Если мы не остановимся сейчас же, то можем зайти слишком далеко, а я не хотел, чтобы это случилось сегодня, здесь и сейчас. Правила этого мира были мне известны, и я не собирался их нарушать, ставя под удар репутацию своей нитар. Пришлось, превозмогая дикое желание, все же остановиться.