Лирическая любовь

Харнесс Чарльз

О, лирическая любовь, наполовину ангел и наполовину птица,

И все это изумление и дикая страсть --

***

Ее голос сломался. — Я не могу. Это является слишком личным. Она была мертва уже несколько лет, когда он написал это. Все для нее. Он помнил... все. Он открыл сердце. О, Бернард, что мы сделали?

Ну, Роберт, я подумал, вы получили

мое сообщение, громкое и ясное. И вы волшебно преобразовали его. Но это было моим посланием к Мэй, и теперь настало время, чтобы сказать это ей. Я хотел сказать любимой Мэй, что посвящение было моим признанием любви. Но я не мог говорить. Мэй понимала его как любовное письмо к Элизабет. И конечно, эти строки больше не были только для Элизабет: они теперь стали общественным достоянием и были священной собственностью каждой женщины, которая была когда-либо любима, или когда-либо будет. Пусть будет так.

Я пытался успокоить ее. — Мы сделали точно так, как они оба хотели. И мир стал только лучше для этого.

— Вы так думаете? Хорошо... Она пожала плечами. (Она все еще беспокоилась об Элизабет, исчезающей на заднем плане?) Она продолжала изучать экран. — Он не остановился на Кольце. Много более поздних вещей. Сейчас все работает, все продается. Браунинг - клубы в Оксфорде и Кембридже. Они объясняют Сорделло мистифицированным. Свинбурн в восторге от «Фифина на ярмарке: ... это самое лучше, из того, что Браунинг еще написал». Лондонское Общество Браунинга зарегистрировано в 1881 году. Оксфорд и Кембридж присуждают ему почетные ученые степени.

Я прервал ее. — Есть что-нибудь о том, что, наконец, произошло со старой желтой книгой?

— Подождите. Ага, вот. После его смерти его сын пожертвовал ее библиотеке Баллиол - колледжа в Оксфорде.

— А есть что-нибудь о его смерти?

— Он умер при посещении Венеции 12 декабря 1889 года. Он хотел быть похороненным рядом с Элизабет, на протестантском кладбище во Флоренции, но из-за итальянских законов и бюрократизма, это было невозможно. Таким образом, он был похоронен в Углу Поэтов в Вестминстерском аббатстве, рядом с Теннисоном и перед Чосером. Она сделала паузу. Больше сказать было нечего. — Я предполагаю, что это – конец истории. Так или иначе, я должна буду догнать Роберта. Прочитать Кольцо, конечно, и все его более поздние стихи. Изучить его биографию. И критиков, его современников и современных. Кажется, он хорошо постарел.

— Я знаю хорошее начало, — сказал я. — Оно находится прямо здесь, в каталоге.

— Действительно?

Игра еще была не закончена. Час назад я отметил захватывающую запись в путешествующем во времени каталоге колледжа. Эрос имел еще одну стрелу в своем колчане. Я сказал: — Помните в нашем новом параллельном мире, наш небольшой каталог отражает все изменения, следующие из реабилитации Роберта. Ах, вот здесь. Код ответа Англ. 301, Семинар с путешествием, летняя сессия. Оценка творчества Элизабет Браунинг, второстепенной викторианской поэтессы, жены Роберта Браунинга. Посещения мест ее детства, молодости и брака: Хоуп Энд, Уимпл Стрит. Поспешный отъезд после женитьбы. Затем неделя в Париже. Затем Пиза, и, наконец, дом Каса Гуиди во Флоренции.

— Любопытно. А кто инструктор тура?

— Вы.

— Нет! Она схватила каталог, стала медленно читать вслух, пока не побледнела. — Я не могу. Я - полуинвалид.

— Такой же была Элизабет. Я поеду с вами. Я помогу вам подниматься и опускаться по всем лестницам. Я отвечу на вопросы о Роберте. Где они остановились в Париже? В Мэрии на улице Эвек, которых уже давно нет. Я, возможно, рассматривал ее взглядом больше хитрым, чем лирическим (это является природой человека цели). — Вы знаете, что они там делали прошлой ночью?

Она изучала меня с невинностью, наводящей на размышления о Помпилии Франческини, но только с легким прикосновением Мата Хари и Лукреции Борджиа, также обладающими природой женщин цели. — Я знаю, что сейчас точно без одной минуты три, и что, если вы не положите этот каталог на свою забавную пластину времени, мы можем оба оказаться в мире, где ничего из этого никогда не происходило.

Конец