Лирика

Блок Александр Александрович

Свет в окошке шатался,В полумраке – один —У подъезда шепталсяС темнотой арлекин.Был окутанный мглоюБело-красный наряд.Наверху – за стеною —Шутовской маскарад.Там лицо укрывалиВ разноцветную ложь.Но в руке узнавалиНеизбежную дрожь.Он – мечом деревяннымНачертал письмена.Восхищенная странным,Потуплялась Она.Восхищенью не веря,С темнотою – один —У задумчивой двериХохотал

арлекин.

6 августа 1902

«Без Меня б твои сны улетали…»

Без Меня б твои сны улеталиВ безжеланно-туманную высь,Ты вспомни вечерние дали,В тихий терем, дитя, постучись.Я живу над зубчатой землею,Вечерею в Моем терему.Приходи. Я тебя успокою,Милый, милый, тебя обниму.Отошла Я в снега без возврата,Но, холодные вихри крутя,На черте огневого закатаНачертала Я Имя, дитя…

Август 1902

VI

С.-Петербург. Осень – 7 ноября 1902 года

«Я вышел в ночь – узнать, понять…»

Я вышел в ночь – узнать, понятьДалекий шорох, близкий ропот,Несуществующих принять,Поверить в мнимый конский топот.Дорога, под луной бела,Казалось, полнилась шагами.Там только чья-то тень брелаИ опустилась за холмами.И слушал я – и услыхал:Среди дрожащих лунных пятенДалёко, звонко конь скакал,И легкий посвист был понятен.Но здесь и дальше – ровный звук,И сердце медленно боролось,О, как понять, откуда стук,Откуда будет слышен голос?И вот, слышнее звон копыт,И белый конь ко мне несется…И стало ясно, кто молчитИ на пустом седле смеется.Я вышел в ночь – узнать, понятьДалекий шорох, близкий ропот,Несуществующих принять,Поверить в мнимый конский топот.

6 сентября 1902.

С.-Петербург

«Безрадостные всходят семена…»

Безрадостные всходят семена.Холодный ветер бьется в голых прутьях.В моей душе открылись письмена.Я их таю – в селеньях, на распутьях…И кр'aдусь я, как тень, у лунных стен.Меняются, темнеют, глохнут стены.Мне сладостно от всяких перемен,Мне каждый день рождает перемены.О, как я жив, как бьет ключами кровь!Я здесь родной с подземными ключами!Мгновенья тайн! Ты, вечная любовь!Я понял вас! Я с вами! Я за вами!Растет, растет великая стена.Холодный ветер бьется в голых прутьях…Я вас открыл, святые письмена.Я вас храню с улыбкой на распутьях.

6 сентября 1902

«В городе колокол бился…»

В городе колокол бился,Поздние славя мечты.Я отошел и молилсяТам, где провиделась Ты.Слушая зов иноверца,Поздними днями дыша,Билось по-прежнему сердце,Не изменялась душа.Все отошло, изменило,Шепчет про душу мою…Ты лишь Одна сохранилаДревнюю Тайну Свою.

15 сентября 1902

Экклесиаст [14]

Благословляя свет и теньИ веселясь игрою лирной,Смотри туда – в хаос безмирный,Куда склоняется твой день.Цела серебряная цепь,Твои наполнены кувшины,Миндаль цветет на дне долины,И влажным зноем дышит степь.Идешь ты к дому на горах,Полдневным солнцем залитая;Идешь – повязка золотаяВ смолистых тонет волосах.Зачахли каперса цветы,И вот – кузнечик тяжелеет,И на дороге ужас веет,И помрачились высоты.Молоть устали жернова.Бегут испуганные стражи,И всех объемлет призрак вражий,И долу гнутся дерева.Все диким страхом смятено.Столпились в кучу люди, звери.И тщетно замыкают двериДосель смотревшие в окно.

14

Экклесиаст. – В переводе с греческого – «проповедник». Стихотворение является переложением фрагмента одной из глав «Книги Екклесиаста», авторство которой в древности приписывалось царю Соломону.

24 сентября 1902

«При жолтом свете веселились…»

При жолтом свете веселились,Всю ночь у стен сжимался круг,Ряды танцующих двоились,И мнился неотступный друг.Желанье поднимало груди,На лицах отражался зной.Я проходил с мечтой о чуде,Томимый похотью чужой…Казалось, там, за дымкой пыли,В толпе скрываясь, кто-то жил,И очи странные следили,И голос пел и говорил…

Сентябрь 1902

«Явился он на стройном бале…»

Явился он на стройном балеВ блестяще сомкнутом кругу.Огни зловещие мигали,И взор описывал дугу.Всю ночь кружились в шумном танце,Всю ночь у стен сжимался круг.И на заре – в оконном глянцеБесшумный появился друг.Он встал и поднял взор совиный,И смотрит – пристальный – один,Куда за бледной КоломбинойБежал звенящий Арлекин.А там – в углу – под образами,В толпе, мятущейся пестро,Вращая детскими глазами,Дрожит обманутый Пьеро.

7 октября 1902

«Вхожу я в темные храмы…»

Вхожу я в темные храмы,Совершаю бедный обряд.Там жду я Прекрасной ДамыВ мерцаньи красных лампад.В тени у высокой колонныДрожу от скрипа дверей.А в лицо мне глядит, озаренный,Только образ, лишь сон о Ней.О, я привык к этим ризамВеличавой Вечной Жены!Высоко бегут по карнизамУлыбки, сказки и сны.О, Святая, как ласковы свечи,Как отрадны Твои черты!Мне не слышны ни вздохи, ни речи,Но я верю: Милая – Ты.

25 октября 1902

«Разгораются тайные знаки…»

Разгораются тайные знакиНа глухой, непробудной стене.Золотые и красные макиНадо мной тяготеют во сне.Укрываюсь в ночные пещерыИ не помню суровых чудес.На заре – голубые химерыСмотрят в зеркале ярких небес.Убегаю в прошедшие миги,Закрываю от страха глаза,На листах холодеющей книги —Золотая девичья коса.Надо мной небосвод уже низок,Черный сон тяготеет в груди.Мой конец предначертанный близок,И война, и пожар – впереди.