Лис Улисс и клад саблезубых
Шрифт:
– Так и я о том же. Конечно, не считал, раз не умеешь.
– А ты… ты… недобросовестно выполняешь задание! После тебя мне придется заново все просмотреть, потому что ты наверняка пропустила самое важное!
– Тебе? – снова фыркнула Берта. – Отлично! Как раз через год получим результаты.
Евгений надулся и демонстративно уткнулся в газету. К возвращению Улисса и Константина они с Бертой не промолвили больше ни слова.
– Итак, друзья, переговоры с Кроликонне прошли успешно, – с порога возвестил Лис Улисс. – Теперь у нас есть средства к осуществлению наших
– Я лучше промолчу, – пробурчал кот.
– А Константин промолчит, – добавил Улисс. – Как ваши успехи? Давай, Берта, начнем с тебя.
Лисичка прокашлялась и начала зачитывать свой список.
– В наш город приезжает знаменитый сыщик Проспер. Кстати, тоже лис.
– Проспер? – удивился Улисс. – Это интересно. Зачем?
– В заметке сказано, что по приглашению одной важной особы. Для расследования какой-то тайны. Подробностей нет.
– Ага… – задумчиво произнес Улисс. – Продолжай. Что дальше по списку?
– Съезд приверженцев секты Пришествия Сверхобезьяна.
– О-о-о… И много этих приверженцев?
– Несколько сотен.
– Отлично! – Улисс довольно потер лапы. – Дальше!
– Гастроли Большого Трагического Театра. При участии самой Изольды Бездыханной. Это их прима. Гусыня.
– Тоже неплохо.
– И последнее, что я нашла. В город прибыл знаменитый археолог Бенджамин Крот.
– Крот?
– Енот.
– Кто енот?
– Этот Крот. Он енот.
– Чего? – обалдел Константин.
– Он енот, – терпеливо объяснила Берта, смотря на кота как на ребенка. – А зовут его Крот. Бенджамин Крот.
– Археолог! – воскликнул Лис Улисс. – Ах, судьба, судьба. Иначе и быть не могло! Великолепная работа, Берта!
Берта покраснела. Она была на седьмом небе.
– Теперь послушаем о достижениях Евгения, – сказал Улисс.
Пингвин с тоской посмотрел на две газеты, лежащие перед ним на столе, вздохнул и промямлил:
– Ну… Это… Яхта «Ураганг» отправилась в кругосветное плавание.
– И когда она будет в нашем порту?
– Ну, наверное, когда закончит это самое плавание.
– То есть? Это что, наша яхта, из города?
– Ага…
Улисс задумался. Потом спросил:
– А почему ты думаешь, что эта информация нам пригодится? Мы ведь интересуемся теми, кто приезжает в город, а не теми, кто его покинул.
– А что, не пригодится? – без особой надежды поинтересовался Евгений. – Я просто подумал, это важно…
– Ну, событие важное. Но для нас совершенно бесполезное. Ладно. Что еще?
– Еще? Это… Аптеки теперь будут работать и по ночам.
Воцарилось молчание. Все пытались как-то связать услышанное с делом. Наконец Константин предположил:
– Может, по ночам в аптеках будут торговать обрывками древних карт?
– Ага, по рецептам, – язвительно бросила Берта. – Принимать по два обрывка после еды.
– Всякое, конечно, бывает… – заметил Улисс. – Евгений, что еще?
– Все… – мрачно ответил пингвин.
– Что ж, неплохо, Евгений, неплохо, – вздохнул Улисс. – Несколько бесполезно, правда. Но для начала неплохо.
– Ха! – сказала Берта с видом победительницы.
– Итак, друзья, можно сказать, что цели обозначены. Пора приступать к активным действиям! Берта, ты назначаешься главой отдела сбора и обработки информации, в который сама же и войдешь. Каждый день просматривай свежие газеты, проверяй, кто еще прибывает в город. Воспользуйся моим компьютером и добудь, пожалуйста, программу спектаклей Большого Трагического Театра. А заодно попробуй выяснить, по чьему приглашению приезжает Проспер.
Лисичка задрала носик, глаза ее сверкали. Улисс продолжил:
– А пока Берта занимается сбором информации, мы нанесем визит Бенджамину Кроту, еноту. Вперед, друзья!
Глава 4
Бенджамин Крот – гроза расхитителей гробниц
Городской Археологический Музей представлял собой величественное строение в классическом стиле, окруженное Парком Скульптур. Здесь, среди древних статуй различных зверей в тогах и туниках, царила тишина. Она была такой правильной и уместной, что тоже казалась древней. Будто тронь ее неосторожным вздохом или шепотом – и она рассыпется в прах. Поэтому, шагая через парк к музею, друзья старались дышать потише. Получалось плохо. Евгений беспрерывно сопел, чего страшно стеснялся, и старался делать вид, что эти звуки издает не он, а окружающие статуи. Константин то и дело робко покашливал в кулачок, злясь на самого себя: сто лет не кашлял, а тут на тебе! И только Улисс двигался бесшумно, подобно его далеким предкам, охотившимся в диких лесах на предков бандита Кроликонне.
У входа в музей нашим искателям приключений встретился молодой лев, держащий в лапах толстую книгу, с буйной, по последней моде, гривой. Взгляд его выражал задумчивость, свойственную тем студентам, что, к великому своему удивлению, обнаружили: учиться все-таки придется.
– Извините, вы не подскажете, где можно найти Бенджамина Крота? – обратился к нему Улисс.
– Десять минут назад он находился в зале эпиграфии, – ответил лев странным тоном: могло показаться, что он испытывает некоторую неприязнь не то к приезжей знаменитости, не то к залу эпиграфии, не то к науке вообще.
– Что такое эпиграфия? – спросил Константин, когда друзья спускались по ступенькам на нижний этаж, следуя указателю.
– Наука о письменности, – объяснил Улисс.
– А к картам это относится?
– Если на картах что-нибудь написано, то почему бы и нет?
– А на нашей карте?
– Вот соберем все ее части и увидим. Тише, мы пришли.
В зале эпиграфии было пусто. Единственным посетителем оказался весьма колоритный енот в широкополой шляпе, солнцезащитных очках, пыльных серых штанах и куртке. На его левом плече висел на одной лямке видавший виды потертый рюкзак. Евгений поймал себя на мысли, что знаменитого археолога он представлял себе иначе. Несколько… солидней, что ли. Внешним видом енот больше походил на завсегдатая кабака «Кабан и якорь», чем на ученого. А вот Лиса Улисса это, видимо, нисколько не смущало – словно он всю жизнь только и делал, что общался с настоящими археологами.