Лиса на выданье
Шрифт:
– Ты всегда была толковой девушкой. И хорошо, что без этого своего петушка приехала.
– Мы не вместе уже, - немного смутившись призналась я.
Протянула старику пачку кофе, которую прикупила специально на подарок.
– Уважила, - усмехнулся Митрич довольно. – Смотрю и ружье прихватила.
– На всякий случай, - я пожала плечами. – Места тут глухие. И зверь прийти может.
– Через неделю здесь будет не протолкнуться. Понаедут гости.
– К тому времени я уже уеду.
– Как знаешь, Олеся. Ты если чего – заходи.
С этими словами старик зашагал прочь. А я отправилась в дом.
Первым делом пришлось раскрыть окна, распечатать свертки с постельным бельем и поставить на небольшую плиту чугунный чайник, наполненный из бутыли. Оставалось надеяться, что колодец не пересох, потому как воды я с собой взяла совсем мало.
Найдя в буфете посуду, я заварила чай и выложила на тонкое фарфоровое блюдце со сколами розовые зефирки. Со всем этим добром я уселась на плетеное кресло у подоконника и поняла, что скучала по этому месту.
Тут было хорошо. Несколько белых бабочек кружились над кустом дикого шиповника, а где-то в кроне акации переругивались невидимые птицы.
Тут пахло влажной землей, перегретым на солнце шифером и той особой свежестью, которой благоухает обычно утренний снег.
Неожиданно в кустах мелькнуло что-то и я насторожилась. Но только рассмотреть ничего не сумела в яркой зелени. Я всегда немного опасалась собак и невольно подумала, что это мог быть чей-то гуляющих без привязи пес. И было бы неплохо убедиться, что животное не агрессивное и не броситься на меня, почитав чужой. Невольно коснулась предплечья, на котором уже не было видно шрама. Вот только память услужливо подкинула мне картинки из прошлого. Я хорошо помнила горящие глаза в темноте, хриплое дыхание и боль. Воображение добавляло высокую человеческую фигуру, сильные пальцы, впивающиеся в кожу и голос…
Тряхнув головой, я прогнала видение и забросила в рот зефирку. Она была реальной и очень вкусной. Пора избавляться от комплексов и страхов. И начать с того, чтобы пойти во двор и проверить, кто прячется в кустах.
Лисоглава 4
Дважды за вечер я обходила двор, но так никого и не нашла. Но уже ночью услышала шум. Проснувшись, я наскоро натянула джинсы и толстовку. Я почти вышла наружу, как вдруг остановилась у самого порога. Стоило подумать о безопасности. Ведь в этом доме я была совсем одна. Вокруг не было людей. И если там снаружи кто-то опасный…
Я должна быть готовой к этому. На глаза попал чехол с ружьем и решение пришло тут же. Вынув оружие, я зарядила его, сунула в карман фонарик, и только после этого отперла замок.
В круге света от зажженного фонаря кружились мотыльки. Под порогом тренькали сверчки. Ступени скрипнули под ногами, и я испугалась этого звука.
– Кто здесь? – оставалось надеяться, что мой голос прозвучал грозно.
Мне никто не ответил, но странный звук повторился. Он шел откуда-то из-за кустов шиповника.
- У меня ружье. И я умею им пользоваться, - уже увереннее произнесла я.
Чутье подсказывало мне, что стоит вернуться в дом. Неважно кто там в темноте. Никто не нападает на меня и не пытается вломиться вовнутрь. Мне нужно было развернуться и уйти в убежище. И я почти поддалась инстинкту.
Только именно в тот момент, когда я попятилась, послышался тихий едва различимый плач. Спутать его с чем-то еще я не могла. Там в темноте кто-то страдал.
– Вам требуется помощь? Кто там?
Тихо выругавшись, я направилась в нужную сторону, держа оружие наготове.
«Ребенок», - возникла в голове мысль, от которой ноги подогнулись.
Звук шел из колодца. Когда я осознала это, то едва не выронила оружие. Я перекинула его на спину и поправила ремень на груди. Фонарь перекочевал из кармана в ладонь и, к счастью, батарейки оказались годными. Я склонилась над срубом и тонкий луч лампочки выхватил из тьмы кого-то движущегося.
– Ты меня слышишь? – крикнула я.
В ответ раздался всплеск и тихое скуление.
– Скажи…
Кто-то неуверенно тявкнул в ответ. И я выругалась.
Это была собака. Точнее щенок, судя по размеру. И бедняга упал в воду. Он тщетно пытался выбраться и скреб лапами по кольцам бетона.
– Подожди немного, малыш.
Я рванула в дом. На стене коридора висел моток веревки, а на веранде стояла колченогая табуретка. Их я и прихватила. На обратной дороге я пару раз споткнулась, едва не упала и поцарапалась о ветку шиповника.
– Не сдавайся, мелкий, - приговаривала я, пока привязывала к ножкам перевернутой табуретки бечевку.
Оставалось надеяться, что зверек не очень ослаб. Вскоре я медленно опускала конструкцию в колодец, продолжая приговаривать:
– Не бойся, малыш… Я тебя не обижу, мой хороший… Не бойся…
Табурет коснулся поверхности воды, и я придержала веревку, давая возможность щенку забраться на сиденье. Ему это не удалось с первого раза. Снова и снова малыш соскальзывал со спасительного плота, чтобы пробовать опять.
– Умница… давай… давай… - сипло твердила я.
И когда мне показалось, что у нас с малышом все получиться, произошло страшное. Табуретка выскользнула из узлов веревки и шлепнулась в воду.
Щенок вскрикнул и замолк. У меня едва не остановилось сердце. Я перегнулась через сруб и крикнула в темноту:
– Малыш! Подожди!
Я не сомневалась в том, что должна делать. Расстояние до поверхности было не таким уж и большим. Насколько я помнила, уровень воды был невелик. Потому как ведро всегда черпало песок, когда его пытались наполнить. И половину жидкости приходилось фильтровать.
Высота тут была чуть больше двух метров, а сам сруб имел несколько вполне удобных зазора, за которые я могла бы зацепиться, выбираясь наружу. Именно потому я перекинула ноги внутрь колодца и предупредила: