Шрифт:
Рэй Брэдбери
Лиса в лесу
Рисунки В. ЧЕРНЕЦОВА
В первую же ночь был фейерверк. Он напоминал о том страшном, и, может быть, его следовало бояться, но он был прекрасен: ракеты взлетали к древнему мягкому небу Мексики,
— Год 1938-й, — улыбнулся жене Уильям Травис, глядя на весело кричащую толпу. — Хороший год…
Бык повернулся к ним. Увертываясь от трещащих огней, они нырнули в толпу и побежали среди музыки и шума, мимо церкви, оркестра, под звездами, держась за руки и смеясь. Бык промчался дальше — мексиканец, бросаясь то туда, то сюда, легко нес бамбуковое сооружение, стреляющее пороховыми зарядами.
— Никогда не было так весело, — запыхавшись, говорила Сьюзен Травис.
— Изумительно, — отвечал Уильям.
— И это будет долго, правда?
— Всю ночь…
— Нет… Я о путешествии…
Он нахмурился и похлопал себя по внутреннему карману пиджака.
— Этого нам хватит на всю жизнь. Забудь обо всём. Веселись. Они нас никогда не найдут.
— Никогда?
— Никогда.
Толпа испуганно подалась назад: с церковной башни среди гула и звона летели, взрываясь и дымя, шутихи. Они оглушительно палили, прыгая среди притопывающих ног и раскачивающихся тел. Вкусный дымок кукурузных лепешек бил в ноздри, а за столиками кафе коричневые руки поднимали пенные кружки.
Бык умирал. Огонь в бамбуковых трубках погас, все кончилось. Мальчишки окружили брошенное чучело, они трогали совсем живую морду из папье-маше и настоящие рога.
— Давай посмотрим, — сказал Уильям
Они шли мимо кафе, и Сьюзен увидела там человека, глядевшего прямо на них, белого человека в костюме цвета соли, с голубым галстуком на голубой рубашке, с худым, загорелым лицом. Это был блондин с прямыми волосами, и его голубые глаза внимательно следили за ними.
Она не обратила бы на него внимания, если бы не бутылки у его локтя — толстые бутылки мятного ликера, прозрачные с вермутом, флакон коньяка и еще семь разноцветных бутылок, а у самых его пальцев выстроились десять маленьких рюмок, из которых он прихлебывал, не отрывая прищуренных глаз от улицы, пропуская влагу сквозь сжатые тонкие губы, чтобы продлить удовольствие. В свободной руке дымилась гавана, а на стуле рядом лежали 20 пачек турецких сигарет, 6 ящичков сигар и коробки с духами.
— Билл!.. — прошептала Сьюзен.
— Спокойно! — ответил Уильям. — Он — никто!
— Я видела его утром на площади…
— Не оборачивайся. Иди вперед. Смотри на быка. Так. Правильно. Теперь спрашивай.
— Ты думаешь, он от Сыщиков?
— Они не смогли бы выследить нас
— Смогли бы.
— Какой чудесный бык! — сказал Уильям его хозяину.
— Ведь правда, они не нашли бы нас через двести лет?
— Осторожно! — сказал Уильям.
Она пошатнулась. Он крепко сжал ее локоть.
— Держись бодрее, — сказал он, отводя ее в сторону, и улыбнулся, чтобы выглядело естественно. — Все будет хорошо, мы пойдем туда, в кафе, сядем против него и будем пить и смотреть на него, и если он то, что мы думаем, он не заподозрит нас.
— Нет, я не могу!..
— Мы должны! Идем! — И, поднимаясь по лестнице кафе, он сказал:
— Тогда я и говорю Дэвиду: «Смешно!»
«Мы здесь… Кто мы? — думала Сьюзен. — Куда мы идем?.. Чего мы боимся? — и, ощутив под ногами глинобитный пол кафе, сказала себе, стремясь сохранить рассудок: — Надо вспомнить все сначала… Я — Энн Кристен, мой муж — Роджер, мы люди 2155 года. Мы — дети другого мира, мира, подобного огромному кораблю, который оторвался от берега разума и цивилизации и рычит черной трубой в ночи, унося с собой два миллиарда людей — хотят они этого или нет — к смерти, к падению за край земли, в море радиоактивного пламени и безумия».
Они шли. Человек смотрел прямо на них.
Прозвенел телефон.
Сьюзен вздрогнула… Так же звонил телефон через 217 лет, голубым апрельским утром 2155 года.
«Энн, это Рене. Ты слышала? Я о Компании Путешествий во Времени? Можно попасть в Рим 21-го года до нашей эры, в наполеоновское Ватерлоо — в любое место, в любое время!»
«Ты шутишь, Рене…»
«Нет! Сегодня утром Клинтон Смит отправился в Филадельфию 1776 года. Компания может все! Это дорого. Но подумай, действительно увидеть пожар Рима, Хубилай-хана, Моисея и Красное море… Посмотри в трубке пневматической почты, там, наверное, лежит их реклама».
Она открыла патрон. Действительно, там лежал тонкий металлический листок рекламы.
Компания Путешествий во Времени костюмирует вас соответствующим образом и втолкнет в толпу в момент убийства Линкольна или Цезаря! Мы гарантируем изучение вами любого языка для свободной ориентировки в любой цивилизации, в любой год. Латынь, греческий, древнеамерикан-ский разговорный. Проводите свой отпуск, выбрав не только Место, но и Время!»
Голос Рене продолжал жужжать… «Том и я едем завтра в 1492 год. Они отправят Тома в плаванье вместе с Колумбом — здорово, а?»
«Да… — прошептала ошеломленная Энн. — А что говорит правительство о Компании Машин Времени?»
«О, полиция смотрит во все глаза. Они боятся, что кое-кто может, попытаться увильнуть от призыва, спрятавшись в прошлом. Каждый дает подписку вернуться под залог дома или имущества — идет война в конце концов».
«Да, война, — шепнула Энн. — Война».
Стоя у телефона, она думала: «Вот случай, о каком мы с мужем мечтали, какого ждали долгие годы. Нам не нравится мир 2155 года, мы хотим бежать от фабрики бомб, где работает он, от страшных бактерий, которых выращиваю я. Может быть, это и есть та единственная возможность — скрыться в века, в дикую страну, в годы, где они нас не найдут и откуда не возвратят сюда, чтобы вновь жечь наши книги, контролировать наши мысли, ошпаривать наше сознание страхом, подавлять нас, командовать нами…»
Телефон все звонил.