Лиса в ловушке
Шрифт:
Такими же лентами и букетиками незабудок была отделана ее широкополая шляпа. Она казалась воплощением трогательной юности и невинности, если не приглядываться к затаенному огню в глубине ее зеленых глаз и сладострастному изгибу пухлых алых губ.
В сопровождении Тайрона Штрома Невада вошла в салон. Его отделка совсем не походила на то, что она ожидала увидеть на борту роскошной яхты.
Все было выдержано в очень строгом, сугубо мужском и деловом стиле. Никаких декоративных излишеств, никаких мягких подушек и картин на стенах, как на всех других яхтах, на которых она бывала.
— Я думаю, сначала мы выпьем по чашке кофе, — сказал Тайрон Штром. — Вам нравится турецкий? Я так долго прожил на Востоке, что предпочитаю его всем французским сортам.
— Я тоже, — кивнула Невада.
Появился стюард, и Тайрон Штром сказал ему что-то на незнакомом Неваде языке. Когда она пригляделась к стюарду, ей показалось, что он китаец.
Когда они остались одни, девушка спросила:
— Почему вы не нанимаете англичан?
— Вся моя команда состоит преимущественно из китайцев или малайцев, — ответил Тайрон Штром. — Они прекрасные мореходы, вежливы, услужливы и могут приспособиться к любым условиям.
Он улыбнулся.
— Мы редко оказываемся в такой роскошной обстановке, как здесь, на юге Франции!
— Откуда вы пришли сейчас?
— Мы побывали в разных частях света, — уклончиво ответил Тайрон Штром.
— Должна ли я понять по вашему ответу, что вы не намерены сообщить мне какие-нибудь подробности? — вскинула брови Невада.
— А почему они вас интересуют? — вопросом на вопрос ответил он.
Девушка засмеялась.
— Вы обращаетесь со мной, как со шпионкой. Уж не думаете ли вы, что я состою на службе у русских?
— Вы выглядите настолько опасно, что всякий, кто с вами встречается, не должен ни на мгновение забывать об этом и быть во всеоружии, — с иронией произнес Тайрон.
— Это комплимент?
— Понимайте как хотите.
Между ними возобновилась словесная дуэль, и он видел, что это доставляет ей удовольствие.
— Вы напрасно напускаете на себя таинственный вид, мистер Штром, — сказала Невада. — Я склонна с подозрением относиться к этой вашей репутации рыцаря плаща и кинжала.
— С подозрением? — переспросил он, не понимая, куда она клонит на этот раз.
— Без сомнения, такое поведение заинтриговывает. Поэтому вы и изображаете из себя сфинкса?
— Я как-то не пытался прежде оценивать себя со стороны, — ответил Тайрон Штром, — но теперь мне кажется, что качество, которое вы мне приписываете, может оказаться весьма полезным.
— Но оно не помешает мне раскусить вас и заставить рассказать о себе побольше.
— Я должен бы быть очень тщеславным, чтобы поверить, что вы можете интересоваться мной, когда на ваше внимание есть столько претендентов.
— Для новеньких, уверяю вас, мистер Штром, всегда найдется место, — заметила Невада.
Он не успел ответить, когда в салон вошел стюард с подносом, на котором были кофейник и две изящные кофейные чашечки. Чашечки были без ручек, но оправлены в золото и с украшениями из бирюзы.
— Какая прелесть! — воскликнула Невада. — Никогда еще не видела ничего подобного.
— Мне подарили их на Востоке, — объяснил Тайрон Штром.
Китаец разлил густой сладкий кофе, и Невада сразу же взяла свою чашку, чтобы получше рассмотреть бирюзу и тонкой работы оправу.
— Они действительно прекрасны! — сказала девушка.
— Если бы мы были на Востоке, я как гостеприимный хозяин, должен был бы сделать жест вежливости и казать: «Они ваши!» Но во мне достаточно эгоизма, чтобы сохранить их для себя.
— Вы не великодушны, мистер Штром! — Невада капризно надула губки.
— Если бы вы их получили, что бы вы стали с ними делать? — полюбопытствовал он.
— Пила бы из них кофе, разумеется, — ответила она. — Какой чудесный у вас кофе!
— Я научил моего повара варить его по настоящему турецкому способу: черный, как дьявол, жгучий, как ад, и сладкий, как любовь!
— Вы верите в сладость любви?
— Это зависит от того, в кого вы влюблены.
— Вы не лучше вашей сестры! — поморщилась Невада. — Леди Меррил всю дорогу сюда говорила со мной о любви, и я сказала ей, что это чувство не для меня, я в него не верю и презираю влюбленных.
— Как странно встретить такую убежденность в такой молодой особе!
— Вам осталось только добавить, мистер Штром, что я слишком молода, чтобы иметь собственное суждение по этому вопросу! — вспылила Невада.
— Надеюсь, что я никогда не скажу что-нибудь столь банальное и столь заведомо ложное.
— Тогда вы признаете, что у меня могут быть свои убеждения? — пытливо посмотрела она на собеседника.
— Я в этом совершенно уверен, — кивнул Тайрон Штром. — Вы очень тверды в своих суждениях, мисс Невада. Только нерешительных и робких людей могут смущать их собственные мысли.
— Вы так любезны со мной, мистер Штром, что я начинаю думать, уж нет ли у вас каких-нибудь скрытых мотивов, — с многозначительным видом заметила девушка, опуская на стол драгоценную чашечку.
— Не знаю, откуда у вас такие мысли. С этими словами Тайрон налил ей еще чашку. Невада заметила, что сам он не притронулся к своему кофе. «Хотя ведь он говорил, что не любит сладкого», — подумала она.
Не то чтобы это ее очень интересовало. Просто она хотела заставить его разговориться и выяснить, что он о ней думает.
— Сколько раз вы были влюблены? — спросила она лукаво.
— Если я отвечу — ни разу! — вы не поверите; с другой стороны, если я отвечу — много раз! — это еще больше раздразнит ваше любопытство.
— Вы очень довольны собой, как я вижу!
— А почему бы мне и не быть довольным? — удивился Тайрон. — Мы оба высоко оцениваем собственные характеры, наши способности и помимо всего прочего наши цели.