Лисандра
Шрифт:
Вот тут он был прав.
Лисандра прислушалась.
В соседнем зале, куда несколько мгновений назад переместилось сражение, кто-то визжал — истошно, самозабвенно, словно сотня ошпаренных свиней. Интересно, кто из сражающихся мог этот визг издавать? И еще оттуда доносились тяжелые, мерные, словно кто-то бил в гигантский бубен, удары. Тут Лисандре гадать не приходилось. Под один из этих ударов она попала, поэтому прекрасно знала, кто их наносит и как сильно.
— Мне кажется, — сказала она сыну змеи, — это что-то вроде домашних разборок. Небольшой
— В самую точку попала, — подтвердил сын змеи. — Именно кухонный скандал. Если эти парни начинают выяснять отношения всерьез, в руины превращаются целые города. А тут… учитывая всего лишь сломанную мебель… можно сказать, мирная, задушевная беседа у камелька, что-то вроде обсуждения погоды и видов на грядущий урожай.
Как раз в этот момент посреди зала, в котором они изволили возлежать, возник Джокер. В руках у него была колотушка, такая огромная, что ею, наверное, можно было с одного удара убить тираннозавра, и он, конечно же, ею размахивал, издавая тот самый фирменный визг.
Лисандра подумала, что было бы неплохо научиться так визжать. Наверняка подобный визг на противника действует почище огнемета. Или богам он не страшен? Но на простых-то людей он явно подействует, и даже очень.
Она потрогала затылок. После удара о стену на нем появилась здоровенная вмятина. Впрочем, минут через десять она исчезнет, выправится. Вот будь на ее месте обычный человек…
Рядом с Джокером появился гигант с огромным топором в руках. У него была атлетическая фигура и свирепое лицо.
— Я думала… — сказала вампирша. — Мне казалось… твой бог должен выглядеть по-другому.
— Вот как?
— Ну да. Там капюшон, может быть, коса в руках, знаешь, такая, которой очень удобно жать… Что-то вроде этого. А тут…
— Если понадобится, он будет выглядеть как угодно, — сообщил сын змеи. — А сейчас ему удобнее сражаться таким.
— Вот как, — с уважением сказала Лисандра.
Божества между тем принялись друг друга лупцевать, да так нещадно, что во все стороны полетели светящиеся капли. Кажется, то были куски их тел. А может, к примеру, частицы аур.
Кстати, здоровяк потихоньку побеждал. Его топор наносил больший ущерб, чем колотушка. Вот Джокер сделал шаг назад, потом еще один, еще…
Лисандра села поудобнее и спросила:
— Как эти два уродца здесь оказались? Мне помнится, ты говорил, что дворец защищен и, оказавшись внутри, мы будем в безопасности. Но как только мы в него вошли… ну, ты понимаешь.
В зале возник Херувим. Лицо у него было искажено страданием, а из живота торчало древко огромного, наверняка неподъемного для обычного человека копья. Пытаясь от него освободиться, Херувим дергал за древко руками, но совершенно напрасно. Копье засело в его теле прочно. Вот Херувим повернулся к Лисандре спиной, и той стало видно, что у его наконечника есть зубчики, словно у остроги, которой ловят большую рыбу. Освободишься от такого…
Сын змеи издал тихое шипение, переполз к вампирше поближе и, привалившись к стене, сообщил:
— На
— Ты не ответил мне, — напомнила Лисандра, — не объяснил, как эти сюда попали?
Джокер оступился и рухнул на пол. Бог гнева, воспользовавшись этим, стал топтать его ногами. Херувим, наконец-то сообразив, почему не может выдернуть из своего тела оружие, стал ломать древко. Со второй попытки ему это удалось.
— Там было заклинание, — объяснил сын змеи. — Через него во дворец галлюцинаций не могло проникнуть ни одно божество.
— И это заклинание…
— Все еще действует. Эти двое обманули тебя, въехали во дворец на тебе, как на лошади.
— Что?
— Так и есть. О ментальной связи слышала? Я думаю, они всю дорогу, пока мы сюда шли, выходили с тобой на контакт, может быть, что-то тебе обещали, делали вид, будто хотят переманить тебя на свою сторону, к примеру. Все это было нужно лишь для того, чтобы постоянно обновлять этот контакт, быть с тобой в связке. И как только ты пересекла границу, они им воспользовались.
Херувим, наконец-то освободившись от копья, отшвырнул его обломки в сторону и, сжав кулаки, кинулся в драку. Бог гнева перестал топтать поверженного противника и, развернувшись, нанес ему великолепный хук правой.
Лисандра мрачно спросила:
— Вообще в них ведь кто-то верит? Ну, там, есть люди, которые им приносят жертвы, воскуряют фимиам и творят молитвы?
— Еще как верят. Все как положено: толпы верующих, седобородые старцы, объясняющие этим слепцам, как надо трактовать тот или иной завет божества, храмы, богатые дары… и молитвы, да, да, молитвы. Опять же эти… подвижники, идущие за них на муки.
— М-да… — пробормотала вампирша. — М-да…
— Что, не нравится?
— Почему? Ничего зрелище. Тебе не кажется, что люди делают ошибку, когда принимают их всерьез?
— Люди всегда делают ошибки. Они громоздят их одну на другую и, несмотря на это, все еще живы, да не только живы, но и заселили большую часть мира-цепи. В каждом его мире, пусть в соседстве с другими расами, пусть их не очень много, но живут люди.
— А боги?
— У них свои развлечения. Раньше, кстати, во времена пеликанцев, они эти свои штучки не скрывали. Почитай пеликанские мифы, те, что до нас дошли, и ухохочешься. Типов, подобных описываемым в них богам, пруд пруди в любой сомнительной пивнушке. И все-таки…
Лисандра вовремя отодвинула голову, и обломок колотушки Джокера, уже снова как ни в чем не бывало оказавшегося на ногах и пустившего в ход свое любимое оружие, врезался в стену там, где она только что была.
— Не пора ли нам куда-нибудь спрятаться? — поинтересовалась вампирша.
— Пора, — согласился сын змеи. — Только, боюсь, не получится.
— Это почему?
— Как ты думаешь, почему до сих пор не рухнули стены и потолок? Посмотри, вот сейчас твой приятель с колотушкой должен был проломить крышу. Видела?