Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:
***

Октябрь выдался сухим и погожим. Небо приветливо улыбалось синевой, но к концу месяца всё чаще заволакивалось по уграм серой пеленой, а с лесов начала облезать позолота. Поэтому, получив приказ о прибытии в Петербург, Суворов не стал медлить с отъездом, пока дороги не развезло от осенних дождей.

Всё лето прошло в тревожном ожидании. Переговоры между Петербургом и Берлином шли непросто, и Репнин, понуждаемый Суворовым, излагал в письмах к Платону Зубову планы возможной военной кампании: войск, стоящих в Литве, достаточно для взятия Кёнигсберга и оккупации Восточной Пруссии, а из Варшавы можно в три-четыре перехода дойти до Торуня, переименованного пруссаками в Торн. Фельдмаршал между тем вносил последние поправки в свою «Науку побеждать», но применить ее в очередной раз

на практике не пришлось, чем он был весьма раздосадован.

На станции Кузница остановились переменить лошадей. Суворов спешил и даже отказался от чая, хотя самовар уже стоял на столе. Спросил смотрителя, как он думает: успеют ли они нынче добраться до Воложина, на что тот ответил, что вряд ли, поскольку Гродно не миновать, а там с утра приготовлена торжественная встреча. Помилуй Бог, вот уж некстати! Зряшная трата времени. Подозвал к себе Ивашева, начальника штаба:

— Поезжай, голубчик, вперед, вели все почести отставить, а перед князем Репниным извинись за меня, скажи, что нога разболелась, мочи нет, так не имею чести быть у него.

Ивашев ускакал.

Когда он нагнал карету главнокомандующего, тот уже отъехал от Гродно на семь верст. Репнин, конечно же, обиделся, и его можно было понять: рано встал, затянулся в корсет, надел мундир со всеми орденами, ждал у дороги, выстроив полковую музыку со знаменами… «Доложите, мой друг, графу Александру Васильевичу, что я, старик, двое суток не раздевался, вот как видите, во ожидании иметь честь его встретить с моим рапортом…» Суворов задумался. В самом деле, неловко получилось. Не вернуться ли? Репнин моложе его четырьмя годами, но старше в чине полного генерала, однако его после усмирения бунта повышением обошли, а отставку не приняли. Хотя… Князь Николай Васильевич больше в дипломатических изворотах упражнялся, солдатского в нем мало. Поехали далее!

* * *

Проведя недолгое петербургское лето в Царском Селе, двор вернулся в Таврический дворец, а там и в трехсторонних переговорах наконец-то наступил перелом. К тому времени на всех территориях, де-факто присоединенных к России, уже привели к присяге дворянство, духовенство и мещан всех исповеданий, объявили высочайший манифест, подтверждающий прежние права и привилегии, а воеводства заменили на губернии с русским управлением. Пруссия, сопротивлявшаяся до последнего, всё же была принуждена уступить Австрии Краков и часть Малой Польши; сама она получала Варшаву, левобережье Вислы и одну область в западной Литве; Вильна вместе со всеми литовскими и украинскими землями к востоку от Буга отошла к России. Двадцать четвертого октября 1795 года был подписан договор об окончательном разделе Польши, а вслед за ним и долгожданный указ о распределении конфискованного имущества, вызвав удовлетворение и разочарование. Поместья эмигрантов и осужденных Екатерина раздавала фаворитам, министрам, генералам, губернаторам, канцеляристам и полякам-изменникам. Графу Суворову-Рымникскому императрица пожаловала тринадцать с лишком тысяч душ под Кобрином. Платон Зубов, не выезжавший из Петербурга дальше Царского Села, получил двадцать восемь с половиной тысяч душ в Жемайтии и Белоруссии и дворец Антона Тизенгауза в Шавлях; Морков, подготовивший конвенцию о разделе Польши, — четыре тысячи душ в Подольской губернии; Цицианов — тысячу двести душ в Минской губернии, Беннигсен, Денисов, Исленьев и Шевич, герои сражений при Мацеёвицах, Кобылке и Праге, — по тысяче. Граф Ферзен, пленивший Костюшку, единственный из всех генералов отказался от имений, конфискованных у поляка (Тадеуша Чацкого), и попросил наградить его из государственных земель; ему пожаловали поместья на Украине.

Братья Чарторыйские всё же были представлены императрице и великокняжеской семье, но это лишь добавило новые пункты в расписание визитов. В дни аудиенции, когда приходилось долго ждать августейшего выхода, они останавливались у Ксаверия Браницкого, имевшего собственный дворец в Царском Селе, и тот учил их, как правильно преклонять колено перед государыней. Кому как не ему раздавать советы в подобных делах! У себя дома, среди своих, Браницкий по-прежнему строил из себя польского магната, сыпал шутками на родном языке, рассказывал анекдоты былых времен, избегая, впрочем, упоминать о предательской Тарговицкой конфедерации и своей роли в ней, но при дворе мигом превращался в покорную овцу, ничем не выделяющуюся из общего стада… Когда Константин спросил его, должны ли они поцеловать императрице руку, Браницкий ответил: «Целуйте ее, куца она захочет, лишь бы вернула вам состояние». Он не сказал только, как долго нужно это делать…

В Царское Село братья ездили дважды в месяц по воскресеньям; в праздники присутствовали при туалете Зубова, а в остальные дни мотались с визитами по дачам петербургских аристократов, возвращаясь домой совершенно измученными. Наконец, Зубов дал им понять, что единственный способ для них получить свое имущество обратно — вступить в русскую службу.

Тонкая ниточка, удерживавшая молот над их головой, оборвалась; оглушенные ударом, Чарторыйские сникли. Конечно, они должны были это предвидеть. Они всего лишь пленники, игрушки в аккуратных, но безжалостных руках. И если их до сих пор не сломали, то лишь потому, что они дорого стоят: лучше оставить их при себе, чтобы другим показать. Так не всё ли равно, в какие одежки хозяйка нарядит своих кукол — в сюртук или в мундир? Глупо притворяться, будто имеешь свою волю, выбирая между статской и военной службой стране, которую ненавидишь.

Им объявили о монаршей милости: Адам Чарторыйский будет определен в конногвардейский полк, Константин — в Измайловский. Щедрая императрица подарила новым русским офицерам сорок две тысячи душ из имений, принадлежавших их родителям; только Каменец отобрала да Летичев отдала графу Моркову, удачно завершившему переговоры с пруссаками. В свете были уверены, что с молодыми поляками обошлись до невозможности великодушно, а потеря двух поместий — что ж, это своего рода штраф. За милость нужно было благодарить — коленопреклоненно, с целованием руки…

Станислав Понятовский тоже провел всё лето в Царском Селе, так и не продвинувшись в решении своего вопроса: сам он не мог заговорить о секвестре, а императрица всячески избегала этой темы. Она была превосходно осведомлена о жизни королевского племянника после его отъезда из Отечества и предпочитала расспрашивать его о доме, который он строит в Риме, или вести более интересные разговоры — о южных и восточных соседях России, лишь бы не о Польше. После объявления указа Понятовский наконец решился и написал Екатерине письмо о том, что не имеет никаких доходов и живет на средства от продажи с молотка его посуды и мебели в Варшаве. Имения ему милостиво возвратили, но к тому времени их успели привести в самый плачевный вид…

Полковник «Эммануил Осипович Деришелье», которого Военная коллегия определила в Орденский кирасирский полк, с июля находился под Ковелем, квартируя в деревне Броды; графа Александра Федоровича Ланжерона отправили в Луцк с Малороссийским гренадерским. Будущее герцога вырисовывалось в виде дилеммы: либо он сменит бригадира Миклашевского, когда того повысят до генерал-майора, то есть месяцев через пятнадцать, либо лишится всех перспектив вообще, если какой-нибудь шустрый полковник со связями уведет у него полк. Францию, похоже, он не увидит еще долго: чего ждать от Директории, пришедшей на смену Конвенту, пока неизвестно. Но, вероятно, ничего хорошего, раз Франция находится в руках людей, обогатившихся на спекуляции национальным имуществом — национализированным имуществом аристократов-эмигрантов.

***

Всё лето и всю осень они были в пути — Городенский, Зенькович, доминиканский приор Раковский и двое ошмянских шляхтичей, вина которых состояла лишь в том, что они оказались однофамильцами двух знатных офицеров, привезенных под арестом в Смоленск: магнаты откупились, и шляхтичей погнали в Сибирь вместо них.

Каждого везли в отдельной кибитке, напоминающей деревянный сундук: снаружи обита кожей и железными полосами, сбоку — окошечко для подачи пищи, в полу дыра, чтобы справлять нужду. Два вооруженных солдата сидели на крыше и по пьяному делу не раз падали на ходу, ломая себе руки и ноги; приходилось делать лишние остановки. На одной из станций, когда офицер, унтер и два нижних чина ушли за лошадьми и водкой, Городенский заговорил со старым солдатом, оставленным его караулить, и сумел-таки соблазнить его двумя пятаками: заставив арестанта побожиться, что не скажет об их разговоре офицеру, тот открыл ему, что их команду наняли до Иркутска, а уж оставят его там или отправят еще дальше, о том ему не известно.

Поделиться:
Популярные книги

Особое назначение

Тесленок Кирилл Геннадьевич
2. Гарем вне закона
Фантастика:
фэнтези
6.89
рейтинг книги
Особое назначение

Её (мой) ребенок

Рам Янка
Любовные романы:
современные любовные романы
6.91
рейтинг книги
Её (мой) ребенок

Я Гордый часть 2

Машуков Тимур
2. Стальные яйца
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я Гордый часть 2

Адепт. Том второй. Каникулы

Бубела Олег Николаевич
7. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.05
рейтинг книги
Адепт. Том второй. Каникулы

Императорский отбор

Свободина Виктория
Фантастика:
фэнтези
8.56
рейтинг книги
Императорский отбор

Законы Рода. Том 6

Flow Ascold
6. Граф Берестьев
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Законы Рода. Том 6

Начальник милиции. Книга 3

Дамиров Рафаэль
3. Начальник милиции
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Начальник милиции. Книга 3

Огненный князь 3

Машуков Тимур
3. Багряный восход
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Огненный князь 3

Восход. Солнцев. Книга VI

Скабер Артемий
6. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга VI

Страж. Тетралогия

Пехов Алексей Юрьевич
Страж
Фантастика:
фэнтези
9.11
рейтинг книги
Страж. Тетралогия

Мастер 7

Чащин Валерий
7. Мастер
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
технофэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 7

Волк 5: Лихие 90-е

Киров Никита
5. Волков
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Волк 5: Лихие 90-е

Сломанная кукла

Рам Янка
5. Серьёзные мальчики в форме
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Сломанная кукла

Идеальный мир для Лекаря 18

Сапфир Олег
18. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 18