Лишнее Золото-2
Шрифт:
— Почему так уверен?
— Долго рассказывать. Кстати, катер наш забрали.
— Как так?!! — от удивление я развернулся. Повернулся и скривился от боли.
— А так, — Демидов даже сплюнул от злости. — Пришёл корабль из форта Линкольн. Высадили команду на катер и забрали. Ещё и берега обшарили, как псы. Разве что след не брали. Хорошо, что мы, после того, как сообщение в Орден отправили, оружие сняли. Даже пушку скрутили. Спрятали до поры, до времени. А посудину забрали, да… Староста наш только руками развёл. Мол, а что делать, ребята, раз хозяева нашлись?
— Не дело… Что предлагаешь?
— Ничего, — он пожал плечами и несколько минут молчал. Пожевал губами, а потом нехотя выдавил. — Уходить из посёлка надо.
— Куда пойдешь?
— На запад. Поговорил со своими людьми. Через неделю ещё люди подгребут. Аверьян тоже подсуетился — своих знакомцев вызвонил. С «того света», — Демидов даже усмехнулся. Видно определение Старого света понравилось. — Из посёлка человек десять присоединится. Пойдём на запад. Я говорил вчера с Чамберсом. Он идею одобряет. Даже финансово обещал помочь.
— Джек? Каким образом?
— Да, — кивнул Демидов, — подбросил несколько идей по этим местам. У Аверьяна были некоторые задумки. Слабые, но были. А Чамберс с Настей ему весь расклад по юго-западу выложили. Что, где, сколько и почему оно там должно быть. Говорит, что Орден не обеднеет. Аверьян прикинул, что всё пучком.
— Ну раз так Настя говорит, значит знает. Новый Мир большой, не последнее отдают. Будет ещё этих полезных ископаемых. Слушай, Демидов, — я внимательно посмотрел на него и усмехнулся, — а откуда ты так хорошо Виктора знаешь?
— Извини, Нардин, — он покачал головой, — ты вроде человек и правильный, но это дела старые, и только нас двоих касаются. Мы с Виктором ещё там, в Старом свете, пересекались. А где, что и почему… Извини. Захочешь — прямо у него и спросишь. Кстати, он тебе письмо передал, — Демидов достал из кармана конверт.
— Спасибо. А у Виктора обязательно спрошу. Если вернёмся.
— Знаешь, Нардин… Закончишь с партиями бродить, приезжай к нам. Докторшу свою бери, Карима с его любовницам и приезжайте. Будем город строить. Без дураков.
— А Чамберса не зовешь?
— Уже звал. Не хочет. Он старый бродяга. Такого на одном месте сидеть не заставишь. А ты ещё молодой. Легкой жизни не обещаю, но тебе и не привыкать.
— Чем будем заниматься?
— Дело всегда найдётся.
— Мне ещё на Орден служить, как медному котелку. По контракту — не меньше трёх походов. Потом могу уйти. Посмотрим. Буду знать, куда податься, если что.
— Вот и правильно, — Демидов поднялся и хлопнул меня по плечу. — Пойдём, Нардин. Чамберс там уже поляну накрывает. За столом поговорим.
43
5 год, по летоисчислению Нового мира
Предгорье южного хребта
Наконец-то перебрались на другой берег. Все мокрые и грязные по уши. Грузовик-техничка умудрился заглохнуть на середине реки и мы, битых два часа провозились с этой железякой, пока смогли вытащить её на сушу. Сломали одну из лебёдок. Козин, после этого выдал такую тираду, что Карим чуть в воду не упал. От восторга. Теперь просит повторить, чтобы он мог записать
Все устали и перемазались, как черти. И было плевать на всю эту хищную, плавающую живность, которая скрывается в этих водах. Думаю, что от наших реплик, висевших над рекой, она и сама разбежалась.
Мокрый, полуголый Карим сидит на капоте джипа, неторопливо зашнуровывает ботинки и наблюдает как народ приходит в себя после переправы.
— Интересно, когда у Джерри день рождения?
— Не помню, — выжимая футболку ответил я, — Если это так важно, то спроси у Чамберса. Тебе зачем? Хочешь заранее подготовиться?
— Подарю ему набор для дайвинга, — Шайя зло сплюнул. — Железный тазик и мешок цемента.
— Да, Джерри, ещё тот бездельник, — подтверждает Козин. Он уже переоделся в сухую одежду и теперь вертит в руках деталь от сломанной лебёдки. Не увидев ничего утешительного, он чертыхается и скрывается в фургоне.
Эндрю ничего не говорит, но судя по его виду, — он с нами согласен. Пратт так энергично сматывает трос, будто собирается повесить Стаута и проверяет верёвку на прочность.
— Кстати, давно хотел спросить, — Пратт кивает на Шайя, — откуда у нашего правоверного мусульманина, языческий амулет на шее?
— Да так… Обычный сувенир, — отмахивается Карим и мрачнеет, — на память.
Я молчу. Тем более, что хорошо знаю историю этого «сувенира». И Карим не любит её вспоминать. У него на шее, на кожаном шнурке, висит серебряный молот Тора. Его ещё называют Мьёлльнир. Это всё, что осталось у Карима на память о… В общем, — сувенир.
— Нардин! — меня зовёт Джек и я, оставив парней на берегу, иду помогать. Чамберсу и Никоненко. Что-то они расслабились, наши ветераны. Так мы ужинать в темноту будем. Рядом с ними возится Стаут. Изображает бурную деятельность. Придурок.
Иногда мне кажется, что наш Джерри просто издевается. Он с таким энтузиазмом берётся за любую работу и так элегантно ничего не делает, что просто диву даёшься. Это касается любого дела, кроме его любимой биологии. Тут он не лентяйничает. Работает. Но если надо помочь что-то выгрузить, перетащить, принести, он включает дурочку и тянет резину. Он может так долго и занудливо расспрашивать, что надо, куда надо и сколько этого самого «надо» необходимо, что я теряю терпение. Здесь слуг нету и каждый делает свою работу. Свою собственную и ту, которая необходима для жизни всех членов экспедиции. Несколько раз я не выдерживал и обещал набить ему морду, если он не перестанет валять дурака. Стаут сразу принимает оскорблённый вид и уходит жаловаться Джеку, на неоправданную грубость «этих солдафонов». Просит оградить его персону от «незаслуженных угроз и оскорблений». Чамберс скрипит зубами. Чамберс пыхтит как паровоз. Он даже ругается, сквозь зубы, но волю чувствам не даёт. Лишь сухо предлагает Джерри быть внимательнее к людям, чтобы не валяться в фургоне со сломанными руками. В лучшем случае.