Лишние детали (сборник)
Шрифт:
А она-то, юная дуреха, вначале думала – чем быстрей, тем эффективнее. Когда ей было двенадцать, хитрая рокировка билетов на международном терминале занесла ее в Непал – и она впервые увидела снег. Не тот, что в нивариумах, а настоящий, тихо падающий со всех сторон бесконечный занавес белых хлопьев, и в его колыханиях на фоне темного неба проступают, сменяя друг друга, какие-то призрачные фигуры, как будто за этой огромной летучей кулисой готовится невероятное представление, которое вот-вот начнется…
Это был знак, без сомнений. Но слишком уж резко. Голова болела четыре дня.
К тому
Сперва Аде казалось, что мать, по профессии трансактриса, просто входит в роль и проваливается в одну из тех голодрам, где действие происходит в средние века. Но позже стало заметно, что неприязнь матери к японке-няне гораздо сильнее, словно это в крови, хотя внешне они даже похожи: маленькие, темноволосые, в лицах обеих эдакая восковая сдержанность… Зато отец, светловолосый шумный великан, относился к Вэри с почтением, хотя у них точно ничего общего. А в прошлом русские даже воевали с японцами. Баг их разберет, этих взрослых.
Хорошо хоть сама гувернантка не пилила за долгие прогулки. После того случая со снегом, когда они остались одни, Ада молча вынула веер и показала наставнице изящное решение геометрической задачки, над которой билась почти неделю. Она ненавидела стандартные электронные тесты, их приходилось сдавать по требованию матери, не верившей в личного преподавателя. В тестах требовали штампованные ответы на бесконечный набор тупых вопросов за ограниченное время – как будто ты робот на сборочном конвейере из экономических формул, исторических дат, правил грамматики и прочих абстракций.
Другое дело – хитрые задачки, что давала Вэри. Над ними разрешалось думать хоть целый год. Зато когда решение нашлось, это как вспышка в голове. И на этот раз Ада твердо знала, как ей удалось поймать отгадку. Она решила задачу, потому что блуждала. Не сразу, когда увидела снег, а примерно через десять минут. Но связь с броуном есть, точно.
«Только не пытайся объяснить это маме, шпилька. Людям, гадавшим на кофейной гуще и внутренностях животных, во все века приходилось несладко. Давай это будет наш с тобой секрет».
Так Ада узнала, что есть способы и попроще, чем перелет на другой конец света. Но что восхитило больше всего: ее наставница сама играет в такие игры!
Правда, Вэри неохотно делилась подробностями. Да, это может быть просто пятно плесени. Самое сильное, что было в последний раз? Клок волос на полу в сауне. Да, вроде вспышки. Хотя бывает неприятно. Нет, дело не в том… Много болтаем, шпилька. Почему нельзя? Потом объясню. А пока займись тушью. Иероглиф «вода», двести раз.
Щёлк! Тш-ш-ш…
До этого темнота была красноватой, а теперь будто молока плеснули в кофе.
Ада открыла глаза. Так и есть, в каюте включился свет, за полупрозрачным колпаком проглядывают пятна ламп. Она попробовала шевельнуть головой, сразу ощутила во рту пластиковый сосок системы питания, потрогала его языком. Руки-ноги тоже работают, хотя мышцы все еще как мокрая вата. Жидкость, заполнявшая капсулу гипобиоза во время полета, ушла еще до пробуждения, но оставила о себе напоминание: кожа прохладная и немного липкая.
Колпак поднялся, соска вытянулась изо рта, щупальца тродов отклеились от тела. Легкий запах сероводорода быстро сменился на цветочный аромат. Заиграла спокойная музыка, постепенно становясь бодрее. Чересчур приветливый женский голос с потолка поздравил пассажиров с мягкой посадкой и предложил собираться на верхней палубе.
Ковер-губка приятно пощекотал пятки, когда она свесила ноги на пол. Каюта в форме боба, немногим больше самой капсулы, до всего можно дотянуться рукой. Одежда рядом на откидном сиденье. А на полке-столике – пакет с водой, витамины, какие-то закуски, кислородная маска, гигиенический набор. Сразу захотелось пить и в туалет, зачесалась кожа в местах прикрепления тродов. И еще показалось, что в каюте душновато.
Она улыбнулась: ну вот, камешки посыпались. Такой банальный визуальный стимул, а сколько желаний сразу включает. Ладно, всем подчиняться не будем. Но некоторым – можно. Она залпом выпила полпакета воды. Распаковала «седло» мочесборника, сжала мягкую белую призму между ног. Потом вскрыла пачку тонизирующих полотенец и обтерлась, придирчиво осматривая себя в зеркало над столиком. Тело почти не отреагировало на четыре месяца неподвижности: миостимуляторы знали свое дело. Зато волосы совсем потемнели – бедная моя хлореллочка, лишили тебя света космические жадины!
Невидимое пианино вежливо, но ощутимо подгоняло. Ада потянулась к одежде. А нет, тут не будем играть по чужой программе, у нас своя есть: после спячки размяться, пока голая и никто не мешает. Места немного, но нашим зверятам хватит.
Голова-сова, руки-лебеди, бедра-змеи, колени-краб… Тоже старая игра, одна из первых, что показала Вэри, когда занялась воспитанием четырехлетней Ады. Привела в зверинец, но не просто глазеть, как остальные, – предложила копировать животных. Получилось так весело, что маленькая Ада с удовольствием повторяла зверей дома. Звериная разминка вошла в привычку, хотя сама она осознала это только через три года, когда увидала, как ее сверстники делают зарядку в школе. За плотной решеткой колючего плюща, под фальшиво-радостное «раз, два, три!» они уныло повторяли грубые механические движения, точно портовые краны. Искин-тренер даже изобразил для примера два бодреньких облика, мальчика и девочку, которые висели над площадкой и широко улыбались, показывая каждое новое движение. Но видно было, что сами школьники не получают никакого удовольствия. В такие моменты Ада прощала наставнице и самые тяжелые практы, и удары веером по голове.