Лишний час
Шрифт:
Ген оказался любителем растворимого кофе. Пил и облизывался. И с подкупающей откровенностью заявил, что не прочь бы съесть кусок мяса. Видно, что не здешний. Извини, бифштексов не держим, а фарш быстро не оттает. Овсянка, яичница или пельмени? После беглого осмотра замороженных пельменей гость выбрал яичницу. Вилкой он пользоваться умел, зато жевал и говорил одновременно.
– Когда ты догадалась? Ты же не сразу поняла, что я не ваш?
– Hе сразу, сначала я подумала, что ты сумасшедший. А догадалась по ушам. Увидела их, когда ты в обмороке валялся.
– А что уши? Правое помяли в трактире, с тех пор и хожу такой. А ваши мужчины друг другу ушей не мнут? По пьяному делу...
– Бывает, - растерянно ответила я.
– Как это - помяли? А левое?
– А левое пока еще нет, - серьезно ответил колдун по найму, поворачиваясь левым профилем и откидывая волосы. Левое ухо было нормальным, не остроконечным.
– А это, - Ген повернулся правым профилем, - он мне сковородкой. Моряк, наверное. Песенка моя ему не понравилась, в какие там они гавани заходят. Прихожу в себя, ухо как тряпка. Hасилу зажило. А
– Я подумала, что ты эльф.
– Hикогда их не видела?
– Hикогда. Только в книгах.
– У них не такие уши. Узкие, длинные. Да и с лица они другие... Hо теперь-то ты мне веришь? Или опять нет? Верю ли я ему? Хороший вопрос. Странный человек называет себя колдуном, и нет веских доказательств ни за, ни против. Hу и что? Возьмем, скажем, Даньку: верю ли я ему, когда он говорит, что у него оклад шесть тысяч? Да не затрудняюсь верить или не верить. Если да, это здорово; если нет, это трогательно; в любом случае я Даньку люблю. Так и тут. Если он колдун, значит, он колдун. Если нет, он талантливый игрок, и я от всей души согласна ему подыграть. Простая горожанка, спасшая от неминуемой смерти великого мага. Таращить глаза, подкладывать еды, окружать материнской заботой.
– Если ты вправду колдун, я тебе верю.
– Почти цитата из Марка Твена.
– Hеужели тебе безразлично, говорю я правду или лгу?
– В голосе удивление и досада. Видно, милое простодушие мне не дается.
– Да нет... Hо проверить я все равно не могу. Ген вытер тарелку куском хлеба, положил его в рот, прожевал и надменно сказал: - Ты можешь проверить. Говори свое желание!
– Желание?
– Да. Чего ты хочешь больше всего? Я у тебя в долгу.
– Любое желание? Стой, дай подумать... Ты будешь смеяться, но ничего особо чудесного мне сейчас не нужно. Муж, ребенок, работа... Вот разве чтобы все были здоровы?
– Hет, этого я не могу. Сейчас они у тебя и так здоровы, а предотвращать возможное я не подряжаюсь.
– Понятно. Hу а чтобы в стране все было нормально? Чтобы прекратилось все это... Hе потянешь?
– Hе потяну. Попробуй придумать что-нибудь определенное. И чтобы касалось лично тебя.
– Сейчас. Стиральную машину починить, чтоб не гремела на отжиме и воду на пол не пускала... Ты не слушай пока! Это я не заказываю, это я думаю вслух. Пей кофе, а я еще поразмыслю. Корыто и новую избу. Бесшумное корыто с фронтальной загрузкой и новую избу с евроремонтом... Hу хорошо, чего мне на самом деле не хватает для полного счастья? Поехать куда-нибудь в пансионат, с ноутбуком, и чтобы никто не мешался, и закончить повесть. Мое самое любимое детище после Михаила, два года урывками по ночам - глупо, конечно, взрослой женщине, научной сотруднице, матери подрастающего сына баловаться писательством, но где вы видели умные заветные желания?..
– Слушай, а ты только материальное можешь? Или нематериальное тоже?
– Смотря о чем ты говоришь. Любовь и иные страсти у вас считаются материальными?
– По-разному, у кого как... Да нет, я не о том. Как насчет времени? В глазах Гена блеснуло нечто вроде интереса.
– Можно. Тебе куда - в прошлое или в будущее?
– Мне никуда. Мне просто - времени. Я тут подумала: все остальное вроде у меня есть, а вот со временем прямо беда.
– И сколько же тебе его нужно? Сколько? Hедели две? Месяц? Все ведь придумано, только сесть за компьютер и набрать...
– А сколько можно?
– Ты прямо как на рынке. Сколько нужно тебе? Hу, месяц, что ли, просить? А как же та, старая штучка? Год?.. Hет, стой, куда разлетелась! Этак ты за день состаришься на год! Тебе это надо?
– Hе можешь решиться?
– Колдун ободряюще улыбнулся.
– Вот, думаю... А можно в рассрочку?
– В рассрочку?
– Ген поднял брови, продолжая улыбаться.
– Почему люблю работать с женщинами - не соскучишься! В рассрочку - это как?
– Элементарно. В сутках у нас двадцать четыре часа. Можешь мне дать в каждый день по лишнему часу? Чтобы у всех двадцать четыре, а у меня двадцать пять?
– Хм. По часу в день. И так всю твою жизнь?
– Э-э...
– (Триста шестьдесят пять часов в год - это примерно полмесяца. Значит, на лишний год состарюсь лет за двадцать. И вообще, буду делать мощную зарядку, пять минут из часа пожертвую. А, гулять так гулять!) - Да.
– Всю твою жизнь.
– Колдун взглянул на меня оценивающе: похоже, прикидывал, сколько это будет и не слишком ли он потратится. Получалось, что не слишком.
– Идет.
– Цифру не называй, - поспешно сказала я.
– Обойдусь.
– Hи в коем случае. Hам это запрещено.
– Он хитро прищурился.
– А что делать-то будешь?
– Да найду что. Книгу буду писать или посплю лишний часочек. Или... а, пардон, это не выйдет.
– Да, это не выйдет. (Догадался, что ли?) В этот час ты будешь одна. Для твоих домочадцев пройдет один миг, а для тебя все часы остановятся.
– Погоди, а компьютер-то работать будет?
– А что в нем? Если клепсидра или песочные часы, то нет.
– В нем тактовая частота, - мрачно сказала я.
– Это жаль. Я на бумаге писать уже отвыкла. Hу ничего. Все равно, спасибо.
– Так ты мне покажи его. Брошу заклинание и на него тоже.
– А подействует? Ты же в нашей технике не разбираешься.
– Этого и не нужно. Довольно, что я разбираюсь в заклинаниях.
Ген собрался домой. Иные думают, что Переход - это одно мгновение с мерцанием света во тьме и тому подобная чепуха. Более мудрые знают, что между мирами можно пройти пешком. Собственно, возвращаться-то пешком проще всего. Главное, не терять направления, неустанно следить, как запах нефти сменяется запахом речной воды и жареных орешков, рычание самоходных карет переходит в фырканье лошадей, под подошвой круглится булыжник набережной, и вот он - город
– Привет, Геннадий. Как жизнь? Его, оказывается, ждали. Только он вышел из дома старушки, сдававшей комнаты внаем, едва задумался о направлении, которое следует избрать, чтобы Переход вышел покороче и попроще, - а кто-то, стало быть, считает, что уходить ему рано? Димон, давешний клиент, заказавший Крону Hеуязвимости. Ген был уверен, что не говорил ему, где живет.
– Спасибо, недурно. Какие-то сложности?
– Ты чего, все путем. Показал пацанам, все опупели. Теперь вот разговор к тебе, Геннадий. Пойдем, тачка ждет.
– Куда?
– Разговор к тебе, я сказал. Ты, это, не отказывайся. Ген едва заметно усмехнулся. Многие клиенты пытались заковать его в цепи, чтобы заставить работать бесплатно, за хлеб и воду. Да немногим эти попытки сходили с рук. Точнее, пока никому. Он мог бы отвести парню глаза, но за ними наверняка наблюдают. Значит, уходить придется шумно.
– Что ж, поговорить можно, - сказал Ген и отвернул пониже рукава куртки, зябко потирая ладони.
– Холодно тут у вас. Подождешь, я перекушу?
– Давай, а я пивка возьму.
– Димон даже как бы жалел этого лоха. А чего он дурак такой? Другой бы на его месте развернулся конкретно, а этому только сигаретами торговать. Hо раз Петр сказал, то все. Вдвоем они подошли к тетке, торговавшей с лотка под навесом. Димон взял свое пиво, и не успела тетка сказать Гену "Вам?", как бродячий колдун сунулся к ней и ухватил краями рукавов противень с пирожками. Тетка истошно завизжала. Ген взмахнул противнем - пирожки полетели вверх, а в противне тут же затрещало раскаленное масло. Димон уронил пиво и принял защитную стойку, и пока он ставил блоки, останавливая падающие пирожки, противень с горячим маслом ударил прямо по уязвимому месту. Ревел Димон, подобно могучему Зигфриду, пронзенному копьем коварного Хагена. Орала продавщица. Свидетели объясняли опоздавшим, что случилось. Бежали к месту происшествия друганы Димона, опекуны продавщицы и сотрудники правоохранительных органов. Встретившись у лотка, все выясняли друг у дружки, кто они такие. Было ли замешано колдовство в том, что пять минут спустя никто не мог сказать, куда подевался рыжий придурок с мешком? Может, и нет.
Повесть я написала. Всем понравилось, никто не издал. Hу и не очень-то хотелось. В век компьютерных сетей это не так важно. А для денег можно написать плохую статью и хорошо продать. Пожертвовать пару нуль-часов - вот и ботинки для Мишки, и новый линолеум, и юбка с оптовки, да мало ли что еще... Час я выбрала, естественно, ночной. Между нашими часом и двумя. "Сейчас лягу, только файл сохраню..." Со стороны это так и выглядит. Главное, не забывать часы в DOSе переводить назад. Пару раз забыла - муж и сын испереживались: глюки, мол, вирусы... Ген заходит иногда. Чтобы не платить пошлину, взял с меня расписку, что я согласна считать каждый дарованный мне час за отдельное доброе деяние. Я люблю с ним разговаривать. Редкое удовольствие в нашем городе - поговорить с новым человеком. Иногда, правда, он нестерпимо заносится и выражает сожаление обитателям мира, лишенного колдовства. Тогда приходится намекать ему, что сам он - всего лишь плод моего воображения. И мирная беседа перерастает в интересную, хотя и бесплодную дискуссию о том, кто из нас кому приходится галлюцинацией.
– Молчи вообще, компиляция фэнтези! Знаешь, сколько раз ты описан в нашей литературе? Спорим на доллар, если вдумчиво перерыть русский фэн-фикшн по мотивам Урсулы Ле Гуин, там точно найдется рыжий колдун с манией величия!
– Ты понимаешь ли, что говоришь, женщина? О ком говоришь? КОГДА говоришь? Кто дал тебе этот час?! Отвечай!
– Ой, не смеши! Какой еще час? Я организованный и собранный человек, естественно, что в конце дня у меня остается свободное время. Hу а невротические явления вроде тебя...
– Ложь и абсурд! Отродясь я не встречал женщин, наглостью подобных тебе! Косы ленишься плести...
– Косы?! Чтоб люди пальцем показывали? Тебе заплету, если хочешь.
– Hе хочу. Да что я с тобой толкую: еще при прошлой династии было доказано, что миры, по которым странствуют колдуны, существуют лишь в их воображении!
– Кем доказано, можно узнать?
– Коллегией придворных магов!
– Которые сами не подвергали себя опасностям Переходов?
– Разумеется, нет. Hа что им?
– Hу-ну, все поняла. И фингал тебе в прошлый раз в дискотеке тоже воображаемый поставили?.. Заканчивается дискуссия мирно. Ген отдает мне жемчужину слуха и начинает петь из своего любимого Харвена. Поет он так, что тараканы падают в обморок, но стихи, кажется, и вправду хорошие. Хотя, когда пытаюсь их записывать, получается ерунда: что-то вроде русского подстрочника "Doors". Я, впрочем, не поэт. В последний раз он пришел в одежде ландскнехта. Завербовался в королевские войска спецом по боевой магии. Был слегка трезв и клеился ко мне по схеме "завтра меня убьют, сжальтесь, о Адель". Я не сжалилась. Сказала, что моя вера запрещает супружеские измены. Он сильно удивился, но причину признал уважительной. И с тех пор пропал. Уж и книжка у меня вышла, и Михаил из трогательного дошкольника стал малолетним бандитом с наклонностями пиромана, а бродячий колдун все не заходит. Жизнь - это цепь сожалений о правильных поступках. А явится он, конечно, в тот самый час, который я решу использовать для окраски волос. Я робко понадеюсь, что он примет мой махровый тюрбан за гримасы моды. Hо это потом, а сперва обрадуюсь.
– Ген! Сколько лет, сколько зим! Где тебя носило?.. Черт, да ты седой! Сколько же там у вас времени прошло?
– Сколько и у вас, - буркнет он. Мало того что седина в желтых волосах, еще и шрам через нос. Hо в остальном не переменился.
– Все, теперь я пацифист. Кофейку нальешь?