Лишний князь
Шрифт:
И он протянул Всеволоду рукавицу из мягкой темной кожи с замысловатым узором. Едва заметные линии причудливо извивались вокруг большого темно-синего камня, вделанного в золотую оправу, прикрепленную заклепкой на тыльной стороне ладони. Персты ее были обрезаны до половины.
– Это змеиная кожа, - сказал Буривой.
– Она обладает целебной силой. Носи ее постоянно, и рана срастется.
– Что ты! Это такая редкость! Да и камень целого состояния стоит, - покачав головой, произнес князь, но перчатку все же принял
Пальцы высунулись из обрезанных перстов, но вся кисть руки оказалась надежно защищена.
– В самом деле, вроде болеть стало меньше, - с удивлением произнес он.
– Чудные у тебя подарки! Все с какой-то волшбой.
Они поднялись к князю в гостиную. Всеволод скинул тяжелую дорожную одежду и остался в простой домашней рубахе с ношеными портами.
– Был у меня ночью гонец из родных краев...
– начал Буривой и неожиданно замолчал.
Всеволод остановился посреди светелки и удивленно уставился на него.
– Вести привез, - осторожно продолжил Буривой.
– Да говори уже! Что рассказал?
– с нетерпением воскликнул князь.
– Оказывается, мой единокровный брат все это время в Старом городе княжил. Месяц назад скончался.
– Соболезную.
– За что? Старшие братья меня не любили, я от них одно только лихо видал. После смерти его в княжестве началась смута. Слишком много нашлось у него наследников - все поднялись разом и разорили всю волость. Ключ от города держат бояре Ратибор и Мечидраг. Они зовут меня княжить.
– Вот это новость!
– удивленно взглянул на него Всеволод.
– Почему именно тебя?
– Тамошние князья явятся со своими дружинами. Ратибор с Мечидрагом боятся, что новички их "заедут".
– Дело обычное, так и бывает, - заметил великий князь.
– Кому нужные старые слуги, когда своих пруд пруди?
– От меня хотят, чтобы я оставил их на своих местах и дал бы им новых вотчин.
– Какое необычное желание!
– рассмеялся Всеволод.
– И что от тебя требуется?
– Привести в город двадцать полков и отогнать от него мелких князьков, а возможно, и немцев, если вмешаются.
– А вот это уже не шутки, - снова остановился Всеволод, расхаживающий посреди светлицы.
– Двадцати полков даже я не соберу.
– В том-то и дело. У меня вообще никого нет, кроме моего Избошки да конюхов с пастухами, - тихо промолвил Буривой.
– Чем же тебе помочь?
– задумался Всеволод.
Он опустился на лавку, поставил локти на стол, и упер подбородок в ладонь, обтянутую кожаной перчаткой.
– Войско может дать только дума, - наконец, сказал князь.
– Но бояр будет не уговорить. Они не поймут, зачем это нужно.
– Все верно - им это не нужно, - оживился Буривой, привстал со своего места и надвинулся на своего друга, как бы нависая над ним.
– Но ты подумай, Владек, что от этого будет тебе? Огромное, богатое княжество на пути к западным странам - там купцы, там торг, там товары со всех четырех сторон света. И это княжество - в руках твоего человека. Ведь я твой человек, Владек? Я твой с детства и всегда таким был!
– Да, так и было, - все так же задумчиво промолвил Всеволод.
– Сколько мы с тобой вместе?
– Да лет с десяти!
– душевным тоном произнес Буривой.
– Это значит, что уже три десятка годков, - смеясь, сказал Всеволод.
– А помнишь, как мы жили с тобой на Руяне? Кем мы были тогда? Ублюдками, князьками без княжеств, изгоями! Меня, помню, как-то раз дворовые мальчишки побили! Как мне было обидно!
– Но ты нашел свое княжество, а я - нет, - сказал Буривой.
– Помоги и мне найти свое. Ведь я такой же сын князя, каким и ты был тогда. Просто тебе тогда повезло - тебя позвали княжить. А теперь точно так же зовут и меня.
– Но двадцать полков! Где их взять?
– воскликнул Всеволод.
– Проси у бояр! Тебе дадут, ты их всех в кулаке держишь!
– убежденно проговорил Буривой.
– Ладно, давай попробуем, - согласился с ним Всеволод.
– Но разговор выйдет нешуточным, к нему нужно как следует подготовиться. Ты же знаешь, что наши вельможи только о своей мошне думают - упрутся рогом, и ничем их с места не сдвинешь. Послезавтра как раз заседание думы, я успею переговорить с кем надо с глазу на глаз.
Буривой крепко обнял его за плечи и прочувствованно проговорил:
– Я знал, Владек, что ты меня не оставишь! Ты всегда в меня верил, и я тебя не подводил!
Весь день он не мог усидеть на месте. В доме полным ходом шла подготовка к княжескому пиру: Русана чистила его лучшее корзно, порядком запачкавшееся во время последнего боя, Избыгнев доводил до зеркального блеска его оружие и упряжь, конюхи увели коней купаться в реке, и даже Снежана, раздав поручения слугам, не захотела оставаться в стороне - она самолично принялась наводить блеск на пуговицы, нашептывая какие-то волховские заклинания, чтобы придать им оберегающей силы.
И только сам Буривой постоянно переходил из одной горницы в другую, поднимался по лестнице в светлицы и даже в высокий терем, откуда был виден княжеский двор. Он что-то бормотал себе под нос, размахивал руками, спорил с невидимым собеседником - в общем, по мнению дворовых людей, был явно не в себе. Когда Избыгнев в очередной раз пробегал мимо с серебряной уздечкой в руках, он поймал его за рукав, резко остановил и спросил:
– Ну что, Избоша, хочешь быть слугой благородного князя?
– Да ты что, господине?
– изменился в лице его оруженосец.
– Неужели хочешь от меня избавиться? Чем я тебе не угодил? И кому ты меня хочешь отдать?