Лишний свиток
Шрифт:
— Вот. А то разорался, понимаешь. Я примерно прикинул. А так — понятно, что надо в пустынном месте поэкспериментировать, а то и вправду перебор выйдет, — признал я.
— Ну хоть это понимаешь, — вздохнул Анас. — И что, так и пойдём?
— Нет, конечно! — возмутился я. — Подготовимся. Я вот о маскировке подумал, хотя бы оптической.
— Хамелеон?
— Он самый. Артефакты нужны, причём с учётом булыжника — и на телегу не помешают.
— На телегу столько сил выйдет…
— Ну так не постоянно! А если подлететь, заминировать, да и улететь. На четыре пятых, где-то, хамелеон…
—
— Может и на шесть седьмых, — признал я.
И стали мы уже по делу считать и прикидывать. Хамелеон, кстати, было заклинанием школы Иллюзии, никакого отношения к Иллюзии (и хамелеону) не имеющее. Это было чистым, дистиллированным Изменением. Работа с прозрачностью — чародея, или чаруемого предмета. Ну, назвали как назвали, не в том суть.
Главное, что теоретически можно было чаровать на единицу. То есть, световые лучи вообще не встречали препятствий, проходя сквозь объект, один к одному с воздухом. Но такой хамелеонистый чародей банально слеп — глаза прозрачны, свет не задерживается. Есть виденье магии, жизни и прочего: зрение на обливионской тяге, вроде как могущее эту проблему решить, но это только усугубляло проблему. Потому что хамелеон был аналогом Невидимости — последняя была именно заклинанием Иллюзии, воздействовала на смотрящего… И высвечивала чародея, как новогоднюю ёлку, для мало-мальски чувствующего обливионщину. Таковыми, кстати, были не все маги и даже даэдра, но очень и очень многие.
Соответственно, хамелеон предназначен, чтоб укрыться от чувствительного мага. И тут же подсвечиваешь себя видением чего-нибудь, ещё и надпись на спине нарисовать, для полноты картины: «пинать сюда».
При этом, была идея сегментного хамелеона. Пара почти незаметных буркал, на незаметном всём… Но не канало. Не сегментировалось толком, заклятье выходило комплексным. Не говоря о прямой зависимости энергопотребления — чем прозрачнее, тем энерготребовательнее.
В общем, выходило, что надо создавать артефакты, причём желательно — с плавающей настройкой прозрачности. В зависимости от освещённости. И не мелькать лишний раз перед подозрительно прищуренными буркалами наблюдателей.
С телегой, кстати, вышло довольно просто. С ней как раз базово девяносто пять процентов — ну, если будем булыжник минировать, то днём. И чёрта с два нас кто разглядит. Но на полчаса выходило аж четыре чёрных камня душ, при практически нулевых потерях обливионщины.
Ну, учитывая, что это на один раз, то и сойдёт. А вот с собой и сферами я возился почти неделю, даже Ранис привлёк нам помогать, как наблюдательницу. Выяснилось, что Анас видит не вполне как мер, то ли я намудрил с воплощением, то ли базово его свойство.
Но, в целом, справились. И я начал писать послание Ранис. На случай, если что-то пойдёт не так. Ну, люблю в места интересные и целую в ещё более — это само собой. Но главное: опасность булыжника и заклятье конденсации кислорода. Ну и ряд моментов, с ослаблением трибунов и прочее. В общем, милая, взорви булыжник втихаря: этим ты сделаешь больше, чем кто бы то ни было для всех. И лети куда-нибудь, искать счастья. Ну и о кошках позаботься.
Как-то так, в общем. Засунул в конверт, показывать не стал, подписал «открывать, если не появлюсь». Ну и положил на свой рабочий стол. А сам вечерком отжёг с девчонкой по полной, шепнул засыпающей на ухо: завтра буду занят.
Ну и свалили мы с Анасом и парящими вокруг меня сферами на рассвете. Летим, значит. перелетели забор. И хамелеон работал на одну вторую, максимум: темень жуткая, от облаков пепла. Сполохи от Красной Горы есть, но как понятно, ни хрена не освещают. Впрочем, тут можно и виденьем магии, да и Анас к земле метался.
В итоге, нашли мы уныло парящего над пеплом, в километре от склонов Красной Горы, вознёсшегося спящего. Пять щупал, аорты-аортами на вид, только колёр неподходящий.
Подготовил я обереги, вздохнул, да и спустился к бесформенной фигуре, начавшей пыриться на меня своими демонскими гляделками.
— Здрасьте, уважаемый! — подал я голос, готовясь ко всякой пакости.
— Жук. Сорная трава. Комочек пыли. Занят, занят, занят, — ответил мне НЕХ высоким, довольно приятным голосом.
— Эммм… — оценил я его аллегорию. — Сам жук?
— Ну что тебе, назойливое сновидение?! — вздохнул НЕХ, побултыхавшись в воздухе.
— А что делает почтенный Ур Дагот, что бури там, и эпидемия корпруса? — рубанул я сплеча.
Ну, если проявит агрессию — хана НЕХу, сферы его расстреляют. Он могуч, конечно, но небоеготов, а «развеивание магии» на болтах его полуматериальную сущность точно повредят. Не извне, а изнутри, проникнув в тело.
А может быть, ответит. Не ответит — полетаем ещё, поищем других.
— Дела господина Ура — дела господина Ура. Ищешь ответ — задай вопрос.
— Так вот я задал его, вообще-то!
— Кому задал? Бегаешь, суетишься.
— Тебе, блин!
— Я ответил, назойливое сновидение, — известил НЕХ.
— А где можно у господина Ура спросить? — понял я, что ни черта мне НЕХ не ответит.
— Господин Ур пребывает там, где он есть, — важно ответствовал НЕХ.
А Анас, паразит призрачный, подхрюкивать стал, блин!
— А где есть господин Ур? — задал я последний вопрос, решив искать этих, гуманоидных типов, если ответ будет такой же, «сердцем».
— Господин Ур пребывает в Думак Баре, назойливое сновидение. Пойди и спроси. Ты развеешься, а я буду спать без снов.
— А где этот Думак Бар?
— Грязекраб на Луне! Слепой сон! — возмутился НЕХ, тыча центральным хоботом-аортой в сторону Красной Горы.
И улетел, разгневанно оповещая окрестности о своих снах и фантазиях.
— Ну… на контакт они идут.
— Да ты что, Рарил? Нам об этом говорили, мы об этом читали. А они… идут на контакт! Удивительно! — гундел некрохрыч.
— Не гунди, — укорил я. — Про этих с щупалами мы точно не знали. Так, слетаем и проверим.
Полетели, и в напластования лавы, у подножья Красной Горы, в выбитой в породе пещере сияли медным двемерские ворота.
Причём, в округе — никого. Вот пока летели — всякие пакости внизу копошились и подпрыгивали. А тут — ни даэдра, ни шестидомников. То есть, то, что даэдра нет — я почти понимаю, почему. От горы разило концентрированной лорханщиной, она просто вымывала энергию иных планов, делая естественные пробои невозможными. Но даготцев-то с хрена ли нет?