Лишний свиток
Шрифт:
А я что? Поверил, что я в игре? Ну, а что делать-то ещё? Когда ты черножопый ельф, вокруг всякие фурри и эльфы — или верить и жить, или орать: вы не настоящие! Насколько настоящие окружающие — хрен знает. Но побаливающее всё тонко намекает, что даже если вокруг глюки — всё равно бить будут больно.
Так что вылез я из клетки, потянулся. И любовался видовой несправедливостью во всей красе: мне было нормально, потянулся и стою. Кошколюди — тоже пофиг, вылезли и стоят. Ушастые других видов — довольно быстро, хоть и не сразу, размялись-отдуплились. А вот люди крючились и корчились. А этим…
— На выход, уроды! — рявкнул один из одоспешенных.
И оба имперца, ну как я понимаю, поднялись по лестнице. Ни черта не понимаю — выпустили из клеток и забили? И что-то мне не нравятся взгляды, которые на меня бросают окружающие. Судя по их виду — хотят бить, возможно даже ногами. За что — непонятно, но у меня и так много всего болит, пока мне хватит.
И сиганул я к лестнице, пока окружающие не перешли от взглядов к делу. Взобрался буквально молнией, мимоходом порадовавшись прекрасной физической форме дрищавого себя. Выскочил на палубу и замер.
Дело в том, что судно, в котором нас перевозили, было не больше двадцати метров длинной. Ну это ладно, да и объясняет клетки — хрен бы толпа внизу в этой скорлупке какие-то более-менее вменяемые помещения получила. Просто нет места. Далее, я увидел фигурно-ажурную кормовую надстройку, к которой вела лестница. И что-то у меня отбитые детали очень характерно заныли, при виде этой лестницы. Видимо, отсюда я и навернулся, а вот об эту мачту — долбанулся башкой. А жизнь на Земле — приглючилась ударенному? Да нет, не меньший, а скорее больший бред, чем очнуться в игрушке.
Но это всё промелькнуло мимо сознания в секунду. А вот на что я залип — так это вид на берег. Деревянная пристань, каменные и деревянные дома в пару этажей, это всё херня. А вот растения… таких растений нет и не могло быть на Земле. Бочкообразные, диаметром в полметра синие стебли синей травы. Зелёно-красная, причём не сезонно, листва разлапистых деревьев, с ломаными линиями веток. В общем, это было ЧУЖОЕ, не земное.
Но вот с учётом графики — очень напоминало картинки из игры. И да, пепельной пустыни нет, а значит, остров жив, и до событий Скурима сколько-то времени есть, мимоходом отметил я.
А вообще — странные у меня какие-то реакции. Неправильные. Я — вообще-то, я?
А ни хрена, по обдумыванию понял я. Тело — другое, а чёрт знает, какие отличия от нормального человека у черножопых остроухих. И довольно скудная реакция на окружающую невозможную пиздецому — вполне может быть реакцией этого тела. Что и к лучшему, наверное. В себе бы я, скорее всего, впал в бешенство. И меня бы прибили ещё в трюме.
А пока я пялился на местную флору (какая-то фауна копошилась, но не высовывалась, что, наверное, к лучшему), из трюма вылазили узники. И кучковались рядом с люком. И блин, тут имперцев в броне — четыре рыла. Странно, задумался я.
Но мои попытки понять, а что мешает заключённым ввалить люлей охране, получили ответ до того, как я додумался до чего-то толкового. Негритянка (хотя скорее метиска, да и волосы не столь «проволочно-афризированы», насколько я знаю) хриплым, негромким, но различимым голосом пробормотала:
— А что нам мешает сбежать?
На это ближайший имперец противно ухмыльнулся и даже сделал жест в сторону борта: «мол, вали на все четыре стороны, я не против». Но промолчал. А ответил уже знакомый мне вонючий котолюдь.
— Да беги, дуррра, — оскалился он. — Мы — в Морровинде.
— И что? — подбоченилась негритянка, выставив вперёд довольно аппетитную, хоть и грязную, грудь.
— Данмеры, — бросил кошак недобрый взгляд на непричёмистого меня, — практикуют рабство.
— В Империи Септимов?! — аж вылупила глаза темнокожая.
— А им похер, — недобро скалился кошак. — Там, — махнул он лапой в сторону причала, — нас зарегистрируют, оформят. И придётся лишь отработать долг, который на нас навесили, — фыркнул он. — А там, — махнул он лапой на просторы, — ты просто рабыня. Навсегда. И это если очень повезёт.
— А если нет?
— Жертва даэдра или аэдра, — равнодушно пробасил имперец. — Так что противиться Имперскому Правосудию — не в ваших интересах.
Вот, блин, попал, оценил я. Судя по рожам и мордам внимательно прислушивающихся заключённых — не я один так подумал. Но они хотя бы знали, куда их везут, блин.
И потопала эта толпа по мосткам на берег. Где обнаружился сбитый из грубых досок стол, за котором сидел имперец в каком-то… бабкином халате. Коричневый такой, цвета выдержанного говнеца, бесформенный балахон. И морда противная и плешивая такая. У стола стоял какой-то сундучок, подмигивающий искорками явно не отражённого света. И стояли пара обломов в стальных, сияющих на солнце имперских доспехах. Причём один из типов — котолюдь.
А в десятке метров стояла группа народу, вроде как богато, судя по пёстрым цветам, одетая. В основном — данмеры, но и не только. А я хоть примерно посмотрел, как выглядит моя раса. Черти натуральные, только рогов не хватает. Лицо — череп, обтянутый серо-чёрной кожей. Причём нечеловеческих пропорций, выступающая, длинная челюсть, сильно выступающие скулы. И здоровенные глазищи с алой радужкой.
Пока я разглядывал чертей натуральных, имперец в бабкином халате невнятно что-то пробормотал и стал тыкать в пленников. Требовал назвать имя, после чего объявлял преступление и… цену. И из расфуфыренной толпы находились покупатели. Причём не раба, как я понял. А именно «отработка долга», хотя разница не столь велика. Кто-то в крестьяне, кто-то — в шахту. А кто-то и в бордель. Впрочем, в отличие от жалобно сморщившейся жёлтой эльфийки, негритянка философски пожала плечами. Видно, тем и занималась или не против нового опыта.
— Ты! — тыкнул в меня чин. — Да, ты! Подойди!
Эммм… и что говорить-то, вразвалочку направился я к чину. И тут к столу подошёл стражник с корабля и забормотал ему на ухо.
Морда чина принимало выражение тотального охеревания. Он перебегал взглядом с меня на бумаги, потом на стражника.
— Да вы йобнулись! — наконец рявкнул он. — Как, разрази тебя Акатош — неучтённый?! Откуда?!
— Да мы откуда знаем?! — рявкнул страж. — Появился, лядь! В плавании, в клетке!
— Прямо в клетке? — заинтересовался чин, да и я уши навострил.