Лишняя дочь
Шрифт:
— Нет, Ваша Светлость, — улыбнулась Алисанна. — Платья были пошиты заранее, а потом просто подогнаны по девушкам. Магией, — добавила она, заметив, что княгиня сама не догадалась.
— Ах, вот как? Но почему тогда платья для меня шьются не только достаточно долго, но и приходится терпеть примерки?
— Потому что для вас, Ваша Светлость, не по статусу носить подогнанные магией наряды. Для вас все должно шиться только по меркам.
— Понятно. Но разве по платью видно, что его подгоняли магией?
— Не видно, но вы будете знать, что оно подогнано, швеи будут знать, фрейлины и так
— Ну, и что в этом плохого, если внешне платья не отличить?
— Посмотрите, мистрис, еще пример — никто, кроме женщины не знает, какое она надела нижнее белье. Казалось бы, можно носить, что угодно, лишь бы удобно было, но все равно женщина старается надеть самое красивое. Когда на тебе красивое и дорогое нижнее белье, чувствуешь себя увереннее, хоть его никто и не видит. Ощущение, когда носишь простые панталоны, и когда из дорогого кружева очень сильно отличаются и это не может не сказаться на настроении и уверенности женщины. Вы же и сами это знаете. Так и с нарядами, пошитыми по меркам или просто подогнанными магией.
— Не знаю, — буркнула Света в сторону. — Белья мне не дают, что крайне неудобно.
Статс-дама смутилась, покосилась на фрейлин и срочно перевела разговор в другое русло.
— Вечером бал, поэтому рекомендую хорошо отдохнуть, мистрис.
— Да, это не помешает, — согласилась княгиня. — Пойду к себе.
Хотелось побыть в одиночестве, подумать, прикинуть, решить, как вести себя с мужем и что делать на балу.
Бал — это же придется танцевать? Ей, наверное, можно только с Рагнаром, а вот Рагнар наверняка пригласит еще кого-то. Какую-то. Каких-то. Блин, она даже догадывается — кого, какую и каких.
Рагнар был в бешенстве.
Еле дождавшись, когда останется наедине с Никодием, схватил советника за грудь и впечатал того в стенку.
— Что. Они. Здесь. Делают?
— Приехали с супругами для представления княгине, — невозмутимо ответил Никодий. — Мы же решили дать Ее Светлости повод поревновать. Будут ли пытаться соблазнить вас другие замужние или вдовы — неизвестно. А вот бывшие любовницы — непременно захотят еще раз испытать удовольствие в вашей постели.
— Никодий, ты идиот! Княгиня оскорбится, когда узнает, а она узнает — кто-нибудь обязательно ее просветит!! — что мы пригласили моих любовниц! Как тебе только в голову это пришло!! Сам же говорил, что их надо удалить из дворца, а теперь сам же и вернул! Ты точно хочешь, что бы Алана влюбилась в меня, а не сбежала со жрецами Триединого? Мне донесли, что они уже предлагали ей это! — Рагнар тряхнул советника и отшвырнул его от себя.
— Князь, — советник развел руками, — в то время женщины были свободны и могли, возмечтав о несбыточном, строить княгине козни. Сейчас все они — замужние мистрис, им есть, что терять, поэтому ни одна не решится на масштабные пакости, а легкое соблазнение вам на пользу. Я по-прежнему уверен, что зрелище красавиц, которые на вас облизываются, подстегнет княгиню крепче держаться за вас.
— А я говорю, что реакция Аланы может быть совсем иная, чем мы рассчитываем. Убирай этих, куда хочешь!
— Завтра они уедут, — согласился Никодий.
— Завтра??!
— Сегодня бал, их только представили Её Светлости, отправить сейчас — выразить недоверие, показать всем, что их мужья — в опале. Но они этого не заслужили! Зачем нам недовольство знати? Потерпим всего один день, завтра все и так разъезжаются по домам.
— Никодий, ты меня без ножа зарезал! Как ты мог пригласить их, даже не поставив меня в известность?
— Но вы сказали, чтобы я сам выбрал семейства, я и выбрал!
— Все, дело сделано, — князь устало опустился на стул. — Постарайся, чтобы завтра никого из бывших до обеда здесь и духу не было. Одари их мужей, чем сочтешь нужным, но чтобы я никого больше не видел! Один бал я как-нибудь переживу.
— Разумеется, я прослежу.
— Еще, тех, чьи дочери не были выбраны княгиней, надо тоже одарить. Никто не должен уйти обиженным. Подбери девушкам что-то из сокровищницы.
Никодий поклонился и вышел, а князь еще некоторое время мерил шагами кабинет.
Надо идти к Алане. Сказали ей, что трое из гостий — его любовницы? Наверняка, уже рассказали. Ррыл, до чего скверно получилось!
Но к княгине его не пустили. Нет, если бы он захотел, то зашел бы, но дежурные фрейлины сказали, что Алана задремала, и Рагнар решил ее не тревожить.
А Светлана ждала, что муж придет, объяснит появление любовниц, поддержит, уверит.
Не пришел, гад иномирный!
Света сама себе боялась признаться, что как-то незаметно прикипела к нему. Посмотреть, так, сколько ей боли физической и душевной пришлось из-за него вынести! Но, вот же, гад! — извиняется он искренне и рядом с ним ей почему-то спокойно. Почему-то нравится, когда он командует, в разумных пределах, конечно, нравится, когда кормит или укрывает, заботится, чтобы ей было удобно, чтобы у нее было хорошее настроение. А еще нравится, как он ерошит ее волосы, как обнимает и упирается подбородком ей в макушку. А ночи! И утра… Очень даже нравятся, кто бы подумал? Виктор, вон, был убежден, что Света фригидная, даже снулой рыбой и бревном называл, а дело-то не в ней оказалось. Князь, даже после жесткого обряда смог ее «разморозить». Черт, она мазохистка?
Ну, вот где его носит? Все в делах, в заботах «аки пчела». Где-то она слышала эту фразу, в каком-то фильме…
Сатрап иномирный где-то там, а она лежит тут, как дура, и ждет у моря погоды!
Светлана перекатилась на спину и прикрыла глаза. Мысленно потянулась к мужу — где ты, чем занят?
И уже не очень удивилась, оказавшись в его кабинете.
Рагнар читал какую-то бумагу, делая на ней пометки. Смешно морщил лоб, лохматил пятерней волосы, при особенной сосредоточенности выпячивал нижнюю губу.
Света рассматривала мужчину. Нет, душу она вызывать не станет, просто постоит тут и полюбуется.
Риная прижилась в ее теле. Кстати, отличная была идея поделиться с ней своими воспоминаниями о жизни в Москве. Вернее, не воспоминаниями, а всей жизнью, ведь Света умудрилась скинуть ей «весь файл», и Ринае передались все ее знания, умения, эмоции и привычки, но при этом, остались и её собственные знания, воспоминания и умения.
Это хорошо, новой Светлане легче втянуться в новую жизнь, проще разобраться, кому можно верить, легче защитить себя и малыша от алчности матери и наглости Виктора.