Лишняя дочь
Шрифт:
— Саная не отдаёт Милли. Пока дочь у неё, я ничего не могу сделать, и вынужден выполнять все приказы и поручения правительницы.
— Нет, мне этого не понять — целый магистр и за столько лет не нашёл способ вызволить своего ребёнка и развязаться с шантажисткой? Вы такой уникальный маг, что Её Светлость вцепилась в вас или просто единственный из всех магистров не смогли выкрутиться из «дружеских объятий» матушки, поэтому вынуждены жить у неё на посылках?
— Если ты невнимательно слушала, я повторю, — со вздохом сказал Кроу. — Она надела на Велиару браслет подчинения, теперь он и на Милли. Любое моё движение
— Меня терзают смутные сомнения… идея выдать князю Алану вместо Лианы — ваша?
— Моя, — покаянно кивнул маг.
— И как вы собирались решать вопрос с Милисентой, если Алана была запугана и вряд ли смогла что-то потребовать?
— Никак. У меня был немного другой план.
— И какой же?
— Уже неважно. Теперь есть более удобный и, главное, легальный выход.
— То есть, вы собирались выкрасть Милисенту, усыпить или ещё что-то, чтобы временно нейтрализовать браслет, и вывезти её с приданым невесты?
— Не совсем так, но близко. Поражаюсь, как быстро ты улавливаешь суть и находишь выход.
— Ладно, будем считать, что мы выяснили. Хотя мне всё равно не понять, как можно было столько лет практически бездействовать. Нельзя было выкрасть и вывезти раньше, как вы собирались сделать под прикрытием свадьбы Аланы?
— Поймешь, когда сама полюбишь или родишь ребёнка. Со стороны судить легко, но когда на кону жизнь любимого человека — сто раз подумаешь и взвесишь. До свадьбы Аланы никто столь важный, чей багаж и сопровождение не проверяют на границе, из страны не выезжал. А прятать дочку в Саритании не имеет смысла, её местонахождение вычислят за минуту. Вон, у тебя я вижу, тоже такой же браслет на руке.
— Кстати, да, — вспомнила о ночном происшествии Светлана. — Вчера меня опоили каким-то сонным порошком, и ночью приходила матушка, что-то колдовала над браслетом. Я проснулась, пошевелиться не могла, но всё слышала. Она не собирается снимать браслет вообще!
— Интересно. То есть, ты выпила сонный порошок, заснула, а потом проснулась и всё слышала?
— Ну, да.
— Удивительно, почему он на тебя не подействовал в полной мере? — магистр принялся сканировать организм девушки. — Ничего необычного не вижу. Возможно, это твоя личная реакция на порошок. Браслет необходимо снять, я научу, как это сделать.
— Научите, как мне его снять?
— Нет, как сделать, чтобы Саная была вынуждена его с тебя снять.
— Ну, это я и сама догадываюсь — как. Например, при женихе подергать за браслет и пожаловаться, что он жжет, натирает, разонравился, да? Матушка же не сможет отказать в такой просьбе у всех на глазах?
— Ты мне всё больше и больше нравишься, девочка, — улыбнулся магистр.
— Да, на лирику и вопросы мы уже почти два часа убили. Сами говорите — времени у нас мало, делитесь информацией о мире. Не смотрите так — я помогу с Милисентой, обещаю!
Вокруг Светки полыхнуло зелёным, и она ощутила укол между средним и безымянным пальцами левой руки.
— Что это? — девушка потёрла зудящее место, рассматривая коричневую «запятую» на коже.
— Магическая клятва, — пояснил Кроу. — Теперь ты не сможешь не сдержать слово.
– Вообще-то, я и не собиралась, — обиделась Света. — Ладно, хватит тратить время. Расскажите мне про князя, что он за человек, какая у него семья и все остальное. А еще, какие в Империи порядки, как там относятся к женщинам, чем занимаются, с какими странами Империя граничит. Но сначала — что может этот браслет?
— Этот? — магистр взял руку девушки, пробежал пальцами по украшению и замер, закрыв глаза.
Минуту или больше, он не шевелился, Светлана тоже молчала и не двигалась, ожидая результата исследования матушкиного «поводка».
— Это маяк, — начал Кроу. — По нему тебя найдут где угодно, но только, если ты бодрствуешь. Потом, здесь еще ментальная магия, в данный момент — подчинение и довольно высокий уровень. Удивительно, что ты находишь в себе силы сопротивляться.
— Я ничего не ощущаю, никакого воздействия или принуждения, — пожала плечами Светлана. — Может быть, у меня невосприимчивость к магии? Или я её, магию, отторгаю или поглощаю?
— Нет, такого не бывает, — ответил магистр. — Но что-то в тебе есть необычное, это точно. Еще там есть заклинание «невидимки» — то есть, тебя не видят и не слышат другие люди, кроме нескольких, имеющих допуск. И последнее — в браслете есть заклинание остановки сердца.
— Ох, ничего себе! Нет, от него надо избавляться! Кто поручится, что маман не убьёт меня сама, свалив вину на мужа? Что там ещё? Надеюсь, «жучка» нет?
— Жучка?
— Микрофона.
— ??
— Такой штуки, через которую мамуля может слышать всё, что я говорю.
— Нет, такого здесь нет.
— Ну, хоть что-то хорошее!
— Кстати, Санае вполне может прийти в голову убить Алану, после того, как она станет женой князя. И Рагнар будет связан по рукам, и от позора рода избавится, — задумчиво проговорил Кроу.
— Меня другое интересует — каким образом Её Светлость объяснит появление Лианы? Все же будут знать, что её выдали замуж за князя, и вдруг она — вот она! Логичный вопрос — на ком женился князь? Скандал будет — страшно представить!
– О, Саная придумала, как обвести империанина вокруг пальца! Имена нигде не будут звучать — ни в храме, ни в договоре. Князь Мадраскара берет в жены дочь Лорена и Санаи тир Гранд, которую обязуется беречь и защищать минимум до рождения общего ребенка. Этот ребенок, когда ему или ей исполнится двадцать один год, станет правителем Саритании, а до тех пор, страна будет под управлением Лорена. Если дочь Санаи и Лорена погибнет до того, как родит ребенка, не важно, по какой причине это произойдет, то Мадраскар теряет все права на Саританию и возвращает все захваченные ранее земли, плюс изрядную часть империи. Ту её часть, которая примыкает к Саритании и имеет выход к Срединному Морю.
— О, как! Получается, Саритании выгодно, чтобы Алана не успела родить? Странный договор. И как же князь на него согласился?
— Все устали от войны, — пожал плечами Кроу. — Потом, он маг и уж уберечь жену сможет, как и обеспечить ей ребенка. Вполне нормальный договор. Рагнар же уверен, что берет в жены наследницу, значит, для Саритании станет не завоевателем, а мужем наследницы и отцом следующего наследника. Это сильно упрощает объединение и обеспечивает ему лояльное отношение местного населения.