Лишняя невеста
Шрифт:
Паника мгновенно овладела всем моим существом.
Блажить не стала исключительно благодаря шоку. И сопутствующему онемению.
И вдруг сквозь тишину прорезался далёкий, но очень знакомый голос:
– Анка! Или кто ты там, хек тебя побери! Вали давай сюда! Нам ноги делать надо! Сейчас йерхв проснётся, и если распознает в тебе й’эвили, всё, капец! Не уйдём.
Тьма!
Та самая тьма с глазами, что привела меня сюда, девственность терять, чтобы от неё же не скопытиться!
Стоп! Кажется… кажется она ещё говорила, что пробудившаяся после потери девственности магия поможет мне вернуться домой! Точно! Только она и поможет!
– Анка! Я же знаю, что ты меня слышишь, дуй сюда, говорят тебе!
Я оторопело помотала головой. Судя по тому, что чувствовала я себя превосходно, а приступы прекратились сразу же, как только этот йерхв, или, как он сам представился, йэр, прикоснулся ко мне, тьма не солгала. Я оказалась в магическом мире.
Аиша сказала, что к утру я уйду окончательно… В каком часу мы разговаривали, точнее, она говорила, а я бесцельно пыталась прервать её чёрный ритуал? Кажется, пели петухи. Первые, вторые? А может, уже третьи? Даже если так, и сейчас в моём мире – около четырёх утра, есть время! Его совсем мало, но оно есть!
И осведомлённая тьма, которая сходу распознала во мне иномирянку, и вообще вся из себя такая магическая, должна знать, как мне вернуться обратно! Не связано ли это, кстати, с той самой тьмой, которой меня опоили там, в моём мире?!
Рассуждая так, я вскочила, и, убедившись, что тело переполняет звенящая лёгкость и энергия, несмотря на (самый длительный в моей жизни) сексуальный марафон, который для этого тела первый раз как бы, устремилась что было прочь из-под этого Древа душ, но… в последний момент обернулась.
Неужели всё то, что здесь было, было правдой?!
Булшит!!!
Так, если желание выжить и заставить мерзавцев заплатить за содеянное недостаточно мотивирующий фактор, то желание провалиться сквозь землю от стыда и никогда не смотреть в глаза этому свидетелю моего падения (Господи, так низко я не падала никогда, вообще никогда, но, чёрт побери! Я же думала, это сон! Мамочки мои!) более, чем веский аргумент!!!
И если это не аргумент – с мужественным волевым лицом, идеальными чертами лица и квадратным подбородком… с сильными руками и умным телом, и… боже, что же я наделала, да меня даже спасение жизни не оправдывает! – то я и не знаю, что тогда аргумент!
Мужчина заворочался во сне. Я вытянулась струной и даже перестала дышать. Но он не проснулся. На чётко очерченных губах появилась мечтательная полуулыбка. Хорош, как же хорош!
Никогда его не забуду, но сейчас не до него, честно!
Меня же там, в моём настоящем мире, убить хотят!
Где тут мои шмотки?! Не бежать же голой… Тьмы, наверное, можно не стесняться, но мало ли снова кого встречу. Да не дай бог!!
Надеюсь, тьма вновь выстроит для меня туманную тропинку через пропасть. Должна же, правда? Учитывая, что она меня звала… Значит, ждёт. С нетерпением. Жаль, нельзя откликнуться, йерхв, то есть, йэр, проснётся!
Обернувшись к пропасти, я так и застыла с открытым ртом.
Пропасти не было. Совсем.
Вместо неё… божечки, я такой субстанции и не видела никогда!
Вначале я приняла её за воду. Только вот не бывает такой воды… радужной какой-то, в сполохах. Подвижной и светящейся. Приглядевшись, поняла, что больше всего субстанция, чем бы она ни была, напоминает плотно-плотно сжатый туман.
Это… Это что такое? Верните мне пропасть и дорожку из чёрного тумана!
– Да быстрее же, вот наказание! – снова раздалось знакомое с того берега.
На этот раз я разглядела тьму. Она нетерпеливо подпрыгивала на противоположном берегу и отчаянно жестикулировала сразу несколькими туманными конечностями. В таком виде, издалека, тьма напоминала сердитого паучка с красными глазами.
– Прямо… – я поспешно закрыла рот ладонью, взволнованно оглядываясь на Древо душ. – Сюда? – спросила уже шёпотом, чуть ли не одними губами, и с сомнением снова вгляделась в это… чем бы оно ни было.
– Хватит придуриваться! – донеслось сердитое с другого берега. – У тебя сила й’эвили пробудилась! Дуй сюда, говорят тебе!
Я задумалась: а вдруг, если умру здесь, снова перенесусь в свой мир? С этой оптимистичной мыслью я и шагнула в пропасть. В следующий миг бултыхнулась в радужный туман, ушла в светящиеся сполохи с головой, забарахталась, как если б и вправду угодила в воду. Но ниже не ушла, осталась каким-то чудом на плаву!
Тьма больше ничего не говорила, наблюдая за мной с того берега. Лишь её красные глазюки расширялись по мере моего приближения.
Бултыхаясь и барахтаясь, изображая не то брас бешеной белки, не то попытки пьяной утки взлететь, под любопытствующим, с ощутимой ноткой осуждения взглядом тьмы, я каким-то невероятным образом всё же «доплыла» до другого берега.
– Сколько живу, такое чудо вижу впервые… – вот что мне досталось вместо заслуженной похвалы моим плавательным способностям, а также смелости и находчивости.
После того, как выбралась на берег, выяснилось, что башмаки соскочили с ног во время «заплыва».
Ну да ладно, они мне теперь без надобности.
Как же я ошибалась!
– Бежим! – гаркнула тьма прямо на ухо, стоило мне стряхнуть последний радужный обрывок с плаща. – Йерхв очнулся!!!
И усвистела вперёд.
Подобрав платье, я ринулась за тьмой.
Потому что может, йерхв (или йэр, тут уже, как я поняла, непринципиально) и нормальный, и объясниться с ним по-человечески можно было бы, только вот на объяснения времени нет, совершенно.
У меня теперь буквально каждая минута на счету.
Глава 9
Я бежала, не разбирая дороги. Падала и снова поднималась, сбивала ноги о камни… Один раз бултыхнулась в глубокую, мне по пояс лужу с какой-то едкой, отдающей бензином, грязью. Бултыхалась в ней, не в силах выбраться на берег и перебирала все матерные слова, что знаю. Когда привычные американизмы закончились, принялась за родные, русские. Полегчало. Но из ямы не вытянуло. Наконец, тьма не выдержала – она, может, ждала, что я вскоре замолчу, ан нет, особое искусство владения «великим и могучим» не пропьёшь, хотя попытки были, – и за шкирку вытянула меня из ямы.