Лишняя в этом доме
Шрифт:
На самом деле, в этот город я выбрала не просто так. Последние пять лет тут жила моя биологическая мать.
И я хотела с ней увидеться.
Зачем?
Наверное, потому, что у меня возник очередной признак мазохизма. Я не искала в ней семью, в обмен на Диланов, которые вычеркнули меня. Наоборот, я хотела в очередной раз убедиться в том, что я не нужна даже своей биологической матери.
Я была в этом более чем уверена, ведь в прошлую нашу встречу она забросала меня камнями.
Мою биологическую мать звали Норма Емвер. Некогда она была состоятельной женщиной. У них с моим
Я точно не знала, что и за чем следовало, но факт в том, они полностью обанкротились. Вот только запрещенные вещества употреблять продолжили. Мой биологический отец умер давно. Пятнадцать лет назад. А вот мать жива.
Будучи в подростковом возрасте я хотела с ней встретиться, но не решалась. В основном потому, что своей единственной матерью я считала ту, которая меня вырастила. То есть, Айрис. Она же с Генри вернули меня из детдома, хоть и уже знали, что я им не родная.
И я боялась их обидеть своим желанием встретиться с биологической матерью. Хотя по большей степени мне просто хотелось спросить, почему она от меня отказалась.
Но Айрис сама настояла на том, чтобы я увиделась с Нормой. И вот водитель меня отвез к ней. Когда я увидела свою биологическую мать, сразу узнала ее. Мне даже не пришлось вновь смотреть на фотографию.
И я помню, как побежала к ней. То, как Норма обернулась, а, когда услышала мое имя, взяла камень и бросила им в меня, при этом сказав «Фу. Прочь». Примерно как-то так бездушные люди прогоняют бездомных животных.
Водитель побежал мне на помощь, но до этого Норма успела камнями попасть мне в ногу и скулу.
Было больно, но, главным являлось то, что я увидела на лице своей биологической матери – удовольствие каждый раз, когда камни попадали по мне.
И, возможно, можно было бы сказать, что я еще была ребенком и что-то перепутала, но, нет. В каком бы возрасте ты бы не был, но удовольствие на лице мамы, в тот момент, когда она тебя калечит, ты ни с чем не перепутаешь.
Так зачем я опять захотела пойти к ней? Чтобы остаточно расставить все точки. С Диланами точка появилась. Осталась Норма.
Поскольку мое состояние было ужасным, поездка к ее дому показалась мне настоящим кошмаром. В такси я несколько раз чуть не потеряла сознание. Когда я приехала в район, где она жила и постучала в ветхую дверь грязного домика, двор которого был завален мусором, соседи сказали мне, что Норма в больнице.
– Что с ней? – спросила у пожилого мужчины.
– Да совсем ей стало плохо от той гадости, которую она употребляет.
– Она еще не бросила?
– Нет и, считайте меня ужасным человеком, но я надеюсь, что из больницы она не вернется. Всю жизнь нам портит. Мы уже и переехать пытались, но из-за этой ненормальной, истеричной накроманки, живущей по соседству в горе вонючего мусора, у нас никто не хочет покупать дом.
Мужчина явно был на взводе, но продолжать разговор я не стала. Просто спросила в какой больнице находилась Норма, после чего поехала туда.
–
– О чем вы?
– Состояние здоровья Нормы Евер критично. Мы предполагаем, что ей осталось не больше недели. Помочь ей уже ничто не сможет. Мы и так тянем ее изо всех сил, но по большей степени для нее это лишь мучение.
Я ненадолго замедлила шаг. Значит, мой биологический отец давно умер, а теперь умирает и мать.
Злость возникшая от того, что некогда она забросала меня камнями тут же стихла. Я не могла злиться на мать, которой вот-вот не станет.
Надеялась лишь на то, что у нас в последний раз получится нормально поговорить. Может, я даже могла бы ей чем-нибудь помочь. Например, лекарствами.
– Я хочу попросить у вас об одном, - сказала медсестра. – Я не знаю, кем вы являетесь пациентке, но, пожалуйста, поговорите с ней и попросите ее вести себя хоть немного лучше. Она бросается вещами в медсестер и постоянно что-то требует. В основном то, что мы дать не можем.
Я еле заметно кивнула. Значит, мама не изменилась.
Я вошла в палату и прикрыла за собой дверь. Эта комнатка была крошечной. Насквозь пропахшей лекарствами.
Подойдя к кровати, я посмотрела на Норму и еле сдержалась, чтобы не отшатнуться. Она была в ужасном состоянии, но, наверное, из-за запрещенных веществ ее лицо вовсе деформировалось. Стало уродливым. Не особо похожим на человеческое.
И это моя биологическая мать.
Истеричная наркоманка, портящая соседям жизнь и бросающаяся на медсестер. Может, это у меня в крови тоже портить людям жизнь? Яблоко от яблони не далеко падает.
– Ты кто? Дверями ошиблась? – Норма открыла глаза и посмотрела на меня с раздражением. – Свали. Я сплю.
– Не узнаешь меня, мама? – спросила, окинув палату взглядом. Я бы могла сесть на стул, но он был захламлен. Пришлось стоять, хоть и это было тяжело. Создавалось ощущение, что еще немного и я рухну.
Женщина приподняла брови. Вернее, то, что у нее было вместо них.
– Элис Дилан? – спросила она, окидывая меня взглядом.
– На самом деле я Элис Евер, но ты ведь не дала мне свою фамилию. Ты даже оставила меня без имени. Той девушке, настоящей дочери Диланов, с которой меня перепутали в роддоме, в детдоме давали и имя и фамилию. Ты об этом не позаботилась.
– Элис Евер, - она хрипло засмеялась, положив скрюченные пальцы на свою грудь. – Да пошла ты.
– Спасибо, мам, но я только пришла. Вот поговорить с тобой хотела.
– Не называй меня мамой.
Нечто такое я пару дней назад слышала от Айрис. Две мамы и обе запрещают называть их подобным образом. В груди обожгло. Неприятно. Но это были хорошие точки. Значительные.
– Почему же? Ты моя биологическая мать и, если я захочу, буду тебя так называть, - на самом деле, не сильно и хотелось. Трудно называть мамой ту, которая когда-то тебя камнями забросала, а сейчас откровенно посылает. То, что происходило больше было желанием задеть с моей стороны. Я ничего не требовала от Нормы. Только разговора.