Лишняя в этом доме
Шрифт:
– О чем?
– Не приближайся к моим сыновьям. То, что ты сейчас в больнице, ясно дает понять, что ты не приспособлена к отношениям с альфами. Я понятия не имею, что произошло между тобой и Брендоном. Повторяю, я в этом и разбираться не хочу, но ты не полноценная омега. Не забеременеешь, не родишь, гон не выдержишь. Понимай это и помни об этом.
Я понимала, почему она это сказала. Меня отправят в детдом, но лишь на полгода. После наступления моего девятнадцатилетия меня оттуда выпустят и Айрис явно переживает, что я могу вернуться
Она могла не переживать. Я больше не намеревалась видеться с Диаланами.
Женщина пошла к двери, но, перед тем, как она вышла, я сказала:
– Мам, раз папа не пришел, пожалуйста, передай ему от меня «прощай».
Айрис замерла. Не смотря на меня сказала:
– Тебе не стоит называть моего мужа папой, а меня мамой.
Это тот ответ, которого я ожидала, но все равно хотела его услышать. Так, чтобы для меня понятие семьи окончательно разбилось. Чтобы трезво посмотреть на реальность. На то, что никакой семьи у меня не было. И мне больше не за что цепляться.
Женщина ушла, а я, оставшись наедине, вновь легла на кровать. Сжалась и с головой укрылась одеялом. Боль нахлынула с новой силой. Она будто бы ломала кости и выворачивала все тело, хотя я только недавно выпила обезболивающее.
Умом я понимала, что это ненормально. Следовало срочно звать доктора, но ранее он сказал, что не может помочь ничем кроме тех таблеток, которые уже дал.
Да и я не была в состоянии подняться с кровати. Поэтому просто бездвижно лежала и тяжело дышала. Радовалась лишь одному. Физическая боль была настолько сильной, что она хоть немного, но все же притупляла душевную.
Закрывая глаза, я думала про Брендона. Хоть и пыталась этого не делать.
Больше всего на свете мне хотелось взять и вычеркнуть его из своего сознания. И я была уверена в том, что рано или поздно я это сделаю. Все же, при мысли о нем у меня больше не бежали мурашки по коже и сердце привычно не ускоряло свое биение.
Уже не было того, что раньше.
А ведь годами я пыталась его разлюбить. Получилось. Жаль только то, что цену за это я отдала настолько огромную.
Но все равно я это анализировала – то, что было между мной и Брендоном.
То, с чего все началось и чем закончилось.
Вспоминала, как дрожала от каждого его поцелуя, а теперь хотелось расцарапать кожу, к которой прикасались его губы. Вспоминать все остальное вовсе было невыносимо.
Брендон мудак, но в случившемся я виновата сама. Безмозглая позволила ему слишком много.
Но и тут был свой плюс. Подобных ошибок я больше не повторю.
Судорожно выдохнув, я подумала про семью. Сожалела ли я о том, что лишилась ее? Наверное, нет. Если ты теряешь то, что имеешь, конечно, может быть начнешь сожалеть. Но, как оказалось, семьи у меня не было, поэтому ее потеря являлась лишь тем, что я наконец-то трезво посмотрела на реальность.
То есть, этот
А просветление это хорошо. Да, именно в этом случае было больно настолько, будто душу рвало на части. Но теперь я хотя бы могла двигаться дальше.
Если не умру от этой чертовой боли.
Когда наступило время, я опять выпила обезболивающее. Кажется, помогло, но явно не сильно.
Лежа на кровати, я надеялась, что вот-вот мне станет хоть немного, но лучше.
Дверь открылась, но я даже не привстала, чтобы посмотреть на того, кто вошел. Из-за пульсирующей боли в голове, не могла этого сделать, но думала, что вошедшим человеком была медсестра.
Вот только, по тяжелым шагам, поняла, что это не так.
– Как ты?
Расел.
Услышав его голос, я открыла глаза. Альфа был одет в привычно строгом стиле. Брюки и рубашка без воротника.
– Зачем ты пришел? – спросила, все-таки садясь на кровати. Каких же усилий мне это стоило.
– Чтобы узнать, о твоем самочувствии, - он сел на край кровати и окинул меня внимательным взглядом.
Выглядела я ужасно. Прекрасно знала об этом, ведь уже смотрелась в зеркало. Но все же я попыталась хотя бы не морщиться и, более того, сидеть ровно. Делать вид, что со мной все хорошо.
– Мое самочувствие более чем отличное, - сухо ответила.
– Да. Конечно.
– Тебе лучше уйти, - сказала ему. Хоть и Расел не делал мне ничего плохого, но все же я больше не хотела видеть никого из Диланов. У меня теперь на них аллергия.
– Родители намерены отправить тебя в спец отделение детдома?
– Почему ты спрашиваешь это у меня? Подобные вопросы ты можешь задать им.
– Разве ты еще не понимаешь, что они на них не ответят?
Я приподняла бровь. Пожалуй, это единственное на что я была способна.
– То есть, они не намерены рассказывать о том, куда они меня отправят?
– Им легче сделать вид, что они не знают о том, где ты, чем объяснять семье и общественности причины, по которым тебя отправили в детдом.
– Если они никому и ничего не рассказывают, тогда, как ты узнал, что я тут?
– Мне доступны счета Диланов. Я просмотрел все. С одного была оплачена палата в этой больнице.
– Зачем ты пришел? Разве тебе не плевать на меня так же, как и всем остальным? – спросила с иронией, но в тот же момент безразлично.
– Мне плевать на тебя даже больше, чем остальным.
– Дверь вон там, - сказала, поднимая руку и указывая вправо.
– Но ты бесишь. Так же раздражает то, что происходит вокруг тебя.
– Неужели? Обычно безразличного Расела что-то раздражает?
– Ты не представляешь насколько, - мрачно ответил он, откинувшись на спинку стула. – Я продолжаю следить за счетами. С них не было новых поступлений на счета больницы. Твоя палата оплачена еще на три дня. После этого сюда переведут другого пациента. Остальные палаты так же заняты.