Лисьи Чары
Шрифт:
Герн бросился к ведьме, и вновь щит отбросил его назад.
– Вы слишком возбуждены, родные, так разговора не выйдет, - Эйслин медленно направилась к двери. – Я пришлю к вам служанку с обедом. Поговорим, когда вы будете к этому готовы.
Дверь захлопнулась с грохотом, на секунду оглушившим обоих магов.
– Она, кажется, совсем обезумела… - пробормотал Рискл. – Когда я видел ее последний раз, она… Герн?
Огненный невидящим взглядом уставился на огонь.
– Слушай, Герн, она – сумасшедшая. Если честно, я даже не верил, что она переживет то заклинание, старик. Она все наврала. Ничего с твоей дочерью не случилось, поверь.
Герн медленно покачал головой.
– Этот рыжий тип, приятель трактирщика, ты что, не видел? Он – оборотень, лис-оборотень! Пламя! Я должен был понять это раньше! – голос мага сорвался на всхлип. – «Лиса на двор, смерть на двор». Пан! Девочка моя!
Рискл неловко обнял приятеля за плечи, пытаясь успокоить, что впрочем ему не удалось.
Глава одиннадцатая. Дорога сна
И чтобы забыть, что кровь твоя
Здесь холоднее льда…
Мельница
Пан проснулась в кромешной темноте и с трудом подавила панику. Все в порядке, просто на мельнице нет окон, дверь заперта, а в лампе кончилось масло. Она прислушалась к дыханию спящего оборотня и смогла наконец успокоиться. Через несколько секунд она различила и тихий звук дождя, стучащего по крыше. Осторожно соскользнув с постели, Пан прокралась к двери, чудом не сбив ничего по дороге, и отодвинула щеколду. Дождь шелестел в траве луга, заставляя его пахнуть еще сильнее медом, от капель закипала обычно спокойная Рыжанка. Тучи выглядели вполне дружелюбно.
Опустившись на порог, Пан подперла подбородок обеими руками и погрузилась в мрачные раздумья. Она, очевидно, сошла с ума, потому что ветер пытается убить ее, тучи кажутся дружелюбными, она доверилась дууху, который, как известно, питается наивными юными девушками. Пан оглянулась через плечо в комнату, но ничего не смогла разглядеть в темноте.
Да, есть же еще бумажка, подсунутая мастером Парраном! «Стопа», достопримечательность Лайсена, способная к совмещению реального мира и изнанки…
Пан подскочила, пребольно ударившись локтем о дверной косяк, и метнулась в комнату. Уже секунду спустя она трясла оборотня– исключительно благодаря удаче – за здоровое плечо.
– Низу! Низу! Да проснись же!
– Чего? – пробормотал лис. – Ты жестокая женщина…
– Ты знаешь, что такое «Стопа»?
– Понятия не имею, - зевнул оборотень, попытался отвернуться от шутовки и тут же взвыл от боли, придавив раненое плечо. – Пан! Ты – чудовище!
– Ну, прости, - обиделась шутовка.
– Там на столе где-то свечка валялась, - проворчал лис. – Проклятье! Я с тобой убьюсь, честное слово!
– Если бы не я, ты бы помер еще там, на лужке, - парировала Пан, зажигая свечу.
Держа ее так, чтобы воск не капал на пальцы, шутовка присела на край кровати. Повязки и без ее вмешательства промокли от крови, так что их все равно пришлось бы менять.
– Ох, диктуй, что там с чем смешивать, - проворчала она. – Я с тобой скоро так наловчусь, что в аптекари пойти смогу.
– Ты перетравишь половину вашей столицы, - беззлобно подколол лис. – Что за стопа?
Пан, сосредоточившаяся на составлении лекарства из указанных трав, ответила не сразу. Только подсев к оборотню с чистыми бинтами, которых было, слава Пану, припасено трактирщиком достаточно, и растертым снадобьем, шутовка объяснила:
– Мой учитель подложил мне в сумку листок из какой-то старой книги, судя по шрифту – еще ловровых времен. Там говорится об одной из достопримечательностей Лайсенского герцогства, называющейся «Стопа». Что это такое, я не выяснила, большая часть страницы была залита чернилами, но в уцелевшей написано, что эту «Стопу» по легенде водрузил на холм какой-то сид, и что она соединяет две части мира.
Лис в задумчивости пошевелил пальцами левой руки, которую Пан как раз перевязывала. Это была весьма странная и очень раздражающая привычка.
– Знаешь… Довольно далеко отсюда, почти в центре Листерпига, есть один камушек… ну, в общем, там на нем трое таких как я поместиться. Он чем-то напоминает ступню по форме, так что – может это он? Правда, тут я ничего обещать не могу, в моей семье о нем никогда не говорили.
– Вы всегда жили в Листерпиге? – поинтересовалась Пан.
Низу пожал плечами.
– Большей частью. Когда это было еще возможно, моя семья путешествовала по стране. Но после падения Ловров, когда всех нас заклеймили чуть ли не как дьяволов, стало туго. Тогда мой дед осел здесь неподалеку со своей женой, сестрой и еще какими-то уже весьма дальними родственниками и старательно изображал обыкновенного человека долгие годы. На самом деле, нас значительно больше, чем вы думаете. Хвала предкам, вещиц, способных нас выдать, не так уж много, к тому же вы все эти свои чары храните по домам.
Оборотень ухмыльнулся.
– Будешь каждый разговор выводить на то, какие мы плохие, и я сверну тебе шею, - пообещала шутовка. – Вообще-то, я хотела спросить, не поможет ли кто-нибудь из твоих родственников…
– Они умерли, - спокойно ответил Низу. – Необязательно выражать соболезнования и спрашивать «почему». «Если на двор приходит лиса, на двор приходит смерть».
– Прости, - буркнула Пан, отходя к столу с окровавленными бинтами.
Она старалась не поворачиваться, делая вид, что очень занята делом. Залила бинты ледяной водой, где-то Пан слышала, что так легче отстирать кровь (не то, чтобы она вообще собиралась что-нибудь стирать), к тому же другой не было. Потом повесила на место пучки трав. Когда наконец она обернулась, оказалось, что Низу лежит, удобно устроившись и сложив руки на груди, и внимательно изучает потолок.