Лисица в борделе

Кардашьян Дарина

— Какие громкие, но пустые слова, — сказала я, взяв ее за подбородок и заставляя посмотреть мне в глаза. — Готова поклясться, он говорил что-то очень похожее, когда отбивал тебя у Фрэнсиса. Но в одном ты права — пока я принадлежу борделю, твой муж сможет получать меня в любое время. А вот если я стану принадлежать господину генералу, то твой муж уже не сможет до меня добраться.

— Что за игру ты ведешь?! — она вскочила, возмущенно затопав ногами. — Фрэн любит меня с самого детства, он всегда будет моим!

— Неужели? — я сочувственно покачала головой. —

Сама-то в это веришь? Что сейчас он думает о тебе? Боюсь, дорогая Сесилия, ты близка к тому, чтобы потерять их обоих. Не жадничай, и поразмышляй спокойно: разумнее будет остаться хотя бы при одном.

Теперь она смотрела на меня со страхом. Да, госпожа Сесилия не была глупой женщиной. Она понимала, что её власть пошатнулась. И надо было сохранить хоть что-то. Хотя бы крупиночку прежнего благополучия. Муж вполне подходил. Крупиночка.

— Мужчины думают, что мир принадлежит им, — мягко сказала я, взяла женщину за руку и усадила обратно, рядом с собой. — Но женщины умнее мужчин. Мы можем помочь друг другу. Ты сразу понравились мне, несмотря на… небольшие разногласия, которые между нами возникли. Недаром мы так похожи. Я верю, что это судьба свела нас вместе. Мы обе — пленницы мужчин. Так давай отомстим им, и сами станем хозяйками своей судьбы.

— Что я получу? — прошептала она, и я мысленно поздравила себя с победой.

— Ты получишь своего мужа, а я получу свободу. Но для этого надо, чтобы я стала собственностью господина Мерсера. Тогда я буду потеряна для твоего мужа навсегда, а ты останешься рядом. И он вернется, можешь мне поверить. А когда я расскажу ему правду о той ночи в борделе…

Она покраснела так мучительно, что мне и в самом деле стало её жалко.

— Ну-ну, не переживай. Не всю правду, конечно, — я потрепала женщину по щеке. — Я умолчу, кто сидел за ширмой.

— Мне жаль, что я так поступила, — запинаясь пробормотала она. — Тогда я была сама не своя…

— Не стоит так казнить себя, дорогая, — я принялась её утешать. — Что значит пара часов бешеной страсти для девицы из борделя? Да я только развлеклась и удовольствие получила. Не часто меня снимают такие бравые парни.

— Какой у нас план? — спросила она, глядя на меня преданно, как младшая сестричка.

— Надо, чтобы меня купил господин Мерсер.

— Но где он найдет деньги?

– А об этом позаботитесь вы с мужем.

— Мы?! — перепугалась она.

— Не пугайся, — я говорила тихо, убедительно, и смотрела ей в глаза. — Сейчас ты придешь домой и скажешь господину Бринку, что не возражаешь, чтобы он купил меня. Так ты избежишь развода. Ты ведь догадываешься или знаешь наверняка, что он готов развестись с тобой, потому что ты мешаешь ему добраться до денег. Если он не получит меня по твоей вине, то точно тебя не простит.

Она всхлипнула и залилась слезами, и мне пришлось переждать этот дождик, чтобы продолжить.

— Но если ты пообещаешь ему внести свою долю в покупку шлюхи, он точно не станет с тобой разводиться. Ему нужны деньги, чтобы перекупить меня и потом мучить Мерсера.

Сесилия молчала,

стискивая губы и теребя платочек, мокрый от слёз насквозь.

— Пообещай ему даже потребовать у своих родных свою долю наследства, — подсказала я. — Господин Бринк оценит и согласится. Это твой шанс остаться замужем и не быть опозоренной. Соберите всю сумму, а потом сообщи мне, кто и когда понесет деньги на покупку. На вашего человека нападут, деньги будут похищены и переданы господину Мерсеру. Он-то меня и купит.

— Но деньги… — запинаясь произнесла она, — они пропадут?

— Не волнуйся, голубушка, — заверила я ее со смехом. — У меня с жадиной Тюном свои счеты. Я верну тебе всё до последней монетки. И уже твой муж будет бегать за тобой, выпрашивая денежки. Представляешь, как ты отыграешься на нём? Это будет моя тебе благодарность за свободу.

— Ты такая умная… — Сесилия снова захлюпала носом, но я уже не могла её утешать.

Тюн вызывал меня, тряся шкурой. Я чувствовала это и не могла противиться зову хозяина — того, кто владел лисьей шкуркой.

— Мне пора! — я расцеловала Сесилию в обе щеки. — Жду известия, дорогая! Победим мужчин вместе!

Бросившись в кусты, я не стала терять время, превратилась в сойку и рванула со всех крыльев в бордель. Уже через пару минут я стояла перед хозяином, и он от души наградил меня пощечинами.

— Ты где ты шлялась?! — орал он. — Где ты была, лисья шлюха?

— Какая тебе разница? — ответила я с искренней улыбкой, потому что настроение у меня было прекрасное. — Ты позвал, хозяин, и я появилась.

— Так-то лучше, — проворчал он. — И не забывай, что ты навсегда моя собственность.

— Помню об этом каждую секунду, — заверила я его.

Тюн посмотрел на меня задумчиво и подозрительно и сказал:

— Вот чувствую, что где-то врёшь, а где — не понимаю.

Эпилог

— Весь город был шокирован тем, что жена купца согласилась купить эту проклятую рабыню, — нараспев говорила слепая и чумазая бродяжка, пощипывая струны лютни. Лютня, на удивление, была отменного качества, с серебряными струнами, и звучала нежно, как райский ветерок. Ещё более удивительно, что бродяжку с таким сокровищем не обобрали по дороге. — Госпожа даже написала своим родным, чтобы они прислали ей деньги в качестве причитающейся доли наследства, — то ли пела, то ли рассказывала песенница. — В обмен на это купец согласился не расторгать брак с госпожой. Но когда деньги были собраны — огромная сумма! сто тысяч!..

— Сто тысяч за шлюху?! — ахнула служанка, проходившая мимо с подносом, на который собирала пустые пивные кружки.

– Сто тысяч, — подтвердила музыкантша, — и когда слуга купца тайком и под охраной отправился за долгожданной покупкой, на него напали грабители, и ларец со всеми сбережениями был похищен…

— Что?! — воскликнул Бартеломью Бринк, вскакивая с места. — Ты что такое врёшь, болтунья?

— Почему вы так заволновались? — засмеялась песенница, смешно морща остренький носик. — Это же сказка.