Лисий след на снегу
Шрифт:
В Исландии пропала без вести туристка из России. Сорокалетняя москвичка прибыла в Рейкьявик десятого января и должна была покинуть остров в минувший понедельник. Когда женщина не приехала в аэропорт, ее родственники обратились в посольство Исландии с просьбой разыскать пропавшую. Полиция острова начала поиски. Спустя сутки машина, арендованная туристкой, была найдена в восточной части острова на горном перевале Эхси. Женщины в машине не оказалось. Дальнейшие поиски с участием собак и кинологов также не дали результатов.
Дмитрий дважды перечитал новость и наморщил лоб. Нет, это просто совпадение. Мало ли в Исландии туристок из России? А сорокалетних москвичек, путешествующих в одиночестве? К тому же Лисе сорок четыре. Но с другой стороны, сейчас январь. Недавно закончились новогодние праздники, большинство людей вернулось к обычной жизни с трудовыми буднями. Да и зимой Исландия не может похвастать тысячами туристов… И все-таки это, должно быть, совпадение.
– Пропала без вести, – повторил Стриженов и сильнее нахмурился.
Он взял телефон и набрал номер Алисы. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – сообщил Стриженову механический голос. Дмитрий щелкнул на кнопку мыши, зашел в соцсети и методично проверил аккаунты Алисы в соцсетях. Там было тихо и пустынно. Лиса не появлялась в Сети уже три дня. Не похоже на нее.
Стриженов закрыл вкладки со страницами соцсетей и вернулся к мониторингу новостей. Минут пятнадцать-двадцать он меланхолично просматривал сайты, делал пометки в рабочем блокноте. Пробегал глазами десятки заголовков на немецком и английском языках. Пока боковым зрением не выхватил текст на рекламном баннере внизу экрана: «Дарвиновская лисица – находящийся под угрозой исчезновения вид». Стриженов смотрел на заголовок и все отчетливее понимал: Лиса исчезла. Пропала где-то в горах Исландии. Или все-таки нет? И это просто глупое, досадное совпадение, и полиция острова ищет среди безграничных снежных полей другую женщину?
Стриженов тяжело вздохнул, вытащил из нижнего ящика стола одну из своих потрепанных записных книжек и стал искать нужный номер. Перелистывая желтоватые страницы, Дмитрий привычно подумал, что он, вероятно, последний на земле журналист, записывающий важные номера в записную книжку. Что поделать, телефонам, сим-картам и облачным сервисам он не доверял. Отыскав нужный номер, Стриженов, не раздумывая, позвонил.
– Олег? Это Дмитрий Стриженов, друг Лисы… то есть Алисы, – неуверенно начал Стриженов. С мужем давней подруги у него сложились довольно холодные, натянутые отношения, и, набирая его номер, Дмитрий порядком нервничал. – Я не смог сейчас связаться с Алисой, а на днях она звонила, задавала профессиональные вопросы. И вот решил уточнить…
– Она тебе звонила?! Когда? – Муж Лисы резко перебил Стриженова. – Что она сказала?!
– Звонила. Да уже давно, неделю назад, ну, может, дней шесть. Сказала, что в Исландии, в отпуске. Спрашивала, как собирать информацию о старых делах. – Стриженов так растерялся, что сказал больше, чем планировал. Впрочем, Олега его откровенность не интересовала.
– Ясно. – Голос на том конце телефонной линии стал бесцветным и разочарованным.
Дмитрий с трудом подавил плохое предчувствие и строго спросил:
– Что происходит? Где Лиса?
– Алиса пропала. Не вернулась из поездки в Исландию. Ее внедорожник нашли на обочине на очень опасном перевале. Была метель, плохие погодные условия, практически нулевая видимость. Возможно, машину занесло, Алиса не справилась с управлением… В местной полиции считают, она запаниковала, сама распахнула дверцу и выпрыгнула, опасаясь, что машина упадет с обрыва. Они думают, наша Алиса… погибла. – Олег глухо застонал. – Господи, я не знаю, что сказать детям. Отправил младших к бабушке, а Димка в общаге, злится на меня, так злится. Винит в этом кошмаре. И от этого только хуже.
Стриженов молча слушал сбивчивую речь Олега и быстро соображал. Итак, Алиса Куратова действительно пропала в Исландии – это раз. Полиция считает, что она погибла, следовательно, ее уже не ищет – это два. Если Стриженов знал что-то абсолютно точно, так это то, что рыжая Лиса не могла запаниковать даже в самой экстремальной ситуации, она всегда действовала взвешенно и продуманно – это три. Она очень опытный водитель, закаленный в московских пробках и на сибирских дорогах. Ездить Лису учил дядя, дальнобойщик с огромным стажем, – это четыре. И незадолго до исчезновения Алиса звонила Стриженову среди ночи, просила дать ей совет по громкому и резонансному старому делу – пять.
Стриженов перебрал в уме все факты, глубоко вздохнул и спросил:
– Олег, тебе нужна помощь? Хочешь, я позвоню в МИД, у меня там есть знакомый, может, удастся надавить на правительство Исландии, убедить их возобновить поиски. Можем связаться с местными журналистами, поисково-спасательными отрядами.
На том конце повисла долгая, тяжелая пауза.
– Нет, Стриженов. Ничего не нужно, – наконец сдавленно произнес Олег.
– Почему? – Дмитрий непонимающе наморщил лоб. – Она пропала, ты что, не собираешься ее искать?! Может, ей нужна помощь!
– Она погибла, – послышался из телефонной трубки сдавленный голос.
Дмитрий дернулся от этих слов, как от выстрела. Сжал кулаки и, стараясь говорить спокойно, попытался достучаться до Алисиного мужа.
– Послушай, Олег, пока нет тела, есть надежда. Ее нельзя считать погибшей. Я работал над делами пропавших, знаю, что говорю. Давай я…
– Нет! Не лезь в это дело, Стриженов. Хватит! Хотя бы теперь оставь нас в покое. – Олег перебил журналиста и теперь говорил все громче и злее. – Ты что, хочешь, чтобы мы с детьми питали бессмысленные надежды, что она отыщется, вернется, а потом снова и снова разочаровывались? Нет! Я скажу детям, что Алиса разбилась в горах, они погорюют, потом оправятся и смогут жить дальше. Понимаешь?! Жить дальше. Не изводить себя бессмысленной надеждой, сомнениями, мыслями. Жить! Хотя что ты можешь понимать?! У тебя нет детей, нет семьи, и ты год за годом разрушал нашу. – Олег перешел на крик. – Слышишь, Стриженов? Это ты виноват, что мы ссорились все время. Ты вечно звонил среди ночи, ты виделся с ней, приезжал, гулял, рассказывал ей байки о своей замечательной жизни, полной приключений и путешествий. Ты думаешь, легко мне было терпеть ваши встречи? Когда она приходила домой за полночь, пьяная, счастливая, с этим шальным блеском в глазах. Когда наутро она часами задумчиво смотрела в окно. Скользила по мне взглядом и жалела, что я – это не ты. Но я терпел, терпел пятнадцать лет, из года в год, снова и снова. Потому что любил ее. Принимал. Мирился, что ты ее друг. Друг, черт побери! Могу себе представить, как вы дружили! Если бы не ты, мы бы поехали в отпуск вместе: в Турцию, в Тай, в Грецию, в конце концов, и она не оказалась бы одна среди снега и льда и была бы жива. Жива! А теперь ее нет. Даже если она выжила после аварии, среди зимы, льда и снега у нее не было шансов. Ни одного. – Олег сдавленно всхлипнул и зло подытожил: – Так что пошел ты к черту, Стриженов!
Из телефона донеслись частые гудки. Олег бросил трубку. Дмитрий ошарашенно смотрел на телефон, привычно барабанил пальцами по столу. Затем резко поднялся, набросил куртку и вышел из здания редакции. Ему хотелось пройтись.
На улице было сыро и промозгло. Вместо снега на обочинах дорог плавились от реагентов грязно-желтые кучи льда и снега. По широкому проспекту неслись машины. Откуда-то издалека слышались залпы фейерверка, кто-то продолжал отмечать наступление Нового года. Стриженов поежился от холода и ветра, застегнул молнию на куртке. Прислушался к себе и понял, что холод идет изнутри. Дмитрия лихорадило. Как ни старался он просто идти по улице куда глаза глядят и ни о чем не думать, мысли снова и снова возвращались к Алисе и к разговору с Олегом.