Листья коки
Шрифт:
— Да, это верно, — благосклонно подтвердил жрец. — Без меня вы не достигли бы ничего, и Уаскар продолжал бы править дальше. А этого нельзя допустить. Сын Солнца, он отказался распорядиться, чтобы в Капакабоне уничтожили нищую область, истребив богохульников, которые не хотят поклоняться Солнцу, упорно продолжая чтить камни. И это на берегу священного озера Титикака! Не может властвовать сапа-инка, который так плохо защищает веру! Все жрецы уже разделяют нашу точку зрения.
Воины взглянули друг на друга и пожали
— Это ваши небесные дела! — порывисто воскликнул Майти. — Нас же волнуют более земные вещи!
— Нет ничего важнее веры!
— Есть! Не может быть сапа-инкой тот, кто раздирает на части страну. Сын Солнца, великий инка Уайна-Капак покорил Кито и создал единое государство. Атауальпу он назначил там лишь наместником. А Уаскар пожалел брата и отдал ему Кито, разорвав всю страну надвое. Теперь Атауальпа хочет снова ее объединить, поэтому мы с ним.
— И еще потому, что это вождь могучий и удачливый.
— Хм… Мы слышали также, что он набожен и щедро одаривает храмы.
— Это всем давно известно, — вмешался Тупанки. — А теперь, может быть, святейший уильяк-уму расскажет нам, как с известием, полученным от ловчего?
Жрец спокойно взял со стола одну из связок кипу и спрятал ее в складках плаща.
— Я не слышал ни о каких известиях от ловчего. Все остается по-старому. Сапа-инка Уаскар отправится завтра в уну Уануко на большую охоту.
— С войском?
— Зачем? Там спокойно. С ним пойдет только дворцовая гвардия.
— Гвардия? А поведет их Уйракоча или Тупак-Уальпа? — Майти назвал имена двух заговорщиков.
— Оба, — усмехнулся жрец. — Здесь, в Куско и в Саксауамане, останетесь вы.
— Но нас не будет там, на охоте, в самый решающий момент, — с неудовольствием буркнул Майти.
— Вас не обойдут! — поспешно заверил их жрец. — Ведь в ваших руках — столица и главная крепость. Здесь уже все в порядке. Есть еще одна любопытная вещь. Посмотрите-ка на это!
Он поднял вторую связку кипу и подал воинам.
— Я не могу этого прочесть! — раздраженно бросил Майти. — Что-то о ламах, о богах!
— О ламах, но больших. О людях, но белых, как боги, — тихо пояснял жрец. — Из-за океана прибыло двести белых людей с большими ламами. Только это я и сумел прочесть.
— Белые люди? Глупости! Тот, кто вязал этот кипу, ошибся. Вот и все. Незачем беспокоиться из-за такой чепухи.
— Не знаю, не знаю. Хорошо бы проверить.
— Отдай, святейший, приказ, пусть проверят.
Жрец снова недовольно поморщился.
— Я сам решу, как поступить! Но известие прибыло из уну Пьюра, а там уже теперь…
Все замолчали. Наконец Тупанки строго поглядел на товарищей.
— Посмотрим! Сейчас надо помнить об одном. Тот часки, который доставил весть от ловчего…
— Обычный часки. Пожует листья коки, проспится и забудет.
— Не уверен. Он может проболтаться. Такого свидетеля необходимо обезопасить.
Верховный жрец кивнул.
— Правильно. Это часки с главной дороги. В селении под Кахатамбо у него девка. В разговоре с моим человеком он выложил все, поэтому он может сболтнуть и об этом. Сделаем так…
Он на минуту задумался, но тут же решительно заговорил:
— Солнце не зажгло священного огня. Извечный обычай велит принести в жертву девушку. Уже послан приказ в Золотой храм на озере Титикака. Но это далеко. А сапа-инка движется в Уануко. В Юнии на его пути тоже есть большой храм. Торжественная жертва на этот раз будет принесена в Юнии…
— Я не понимаю! Какая здесь связь… — начал нетерпеливо Майти, но жрец движением руки прервал его.
— Девка должна быть из местных. Этот часки, который доставил кипу от ловчего Кахида, говорил моему человеку о своей избраннице, о некой Иллье. Пусть будет Иллья. Приказ о кровавой жертве понесет тот же самый часки.
Оба воина испытующе поглядели на жреца. Майти, тихо посмеиваясь, сказал:
— Неплохое испытание верности. Однако что будет, если этот часки откажется? Или сбежит? Или не передаст распоряжения?
— По закону он тотчас же будет казнен. А если врожденное чувство долга заставит его доставить приказ, то он, вероятно, больше уже ни о чем не будет и думать. Так или иначе о тех вестях, что идут от ловчего, никто никогда не узнает.
— Я в восторге, о святейший, — воскликнул Тупанки.
Жрец благосклонно усмехнулся. Он наклонился к ним и тихо шепнул:
— Это только часки, стоит ли о нем говорить? Речь идет о более серьезном. Ловчий Кахид прав. Уну Уануко в опасности. И вскоре там станет еще опаснее. Кто знает, очень и очень возможно, что войска Атауальпы получат специальный приказ окружить эту местность. Ну, а тогда многое решит настроение тамошних жителей. А они уж, будьте покойны, не забудут, что недавно принесли в жертву их девушку. Ведь этого не любят. Хм, я боюсь, что найдутся такие, которые начнут поговаривать и вспоминать, что именно по приказу Уаскара убили эту девушку, того самого Уаскара, к которому бог Инти явно не расположен.
— А в это время я…
— Вы должны быть здесь в полной готовности! Как только я дам вам знать, вы овладеете крепостью, городом и дворцом, задержите — уж вам известно кого! — а потом с надлежащими почестями встречайте сына Солнца, сапа-инку Атауальпу.
Воин низко склонил голову. Жрец уже накинул плащ — он собирался уходить, — но снова вынул и стал изучать странную связку кипу.
— Остается еще это дело… Очень странное. Двести белых людей, какие-то большие ламы… Я вижу здесь знак большого значения и большой опасности. Главный кипу-камайок уверяет, что из Пьюры всегда поступают отлично связанные кипу и точные вести. Гм, это меня и беспокоит.