Литература 5 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 2
Шрифт:
Люди молчали. Кто опустил вниз злые глаза, а кто глядел на капитана и кивал головой.
Капитан с минуту глядел на людей.
Молодой матрос вскинул голову, но капитан заговорил:
– Плоты почти готовы. Их осталось собрать и сделать мачты. На шесть часов работы. У нас ведь есть сутки. Двадцать четыре часа. Пассажиры в воде – это дети. Они узнают о несчастье – они погубят себя. Нам вручили их жизнь. Товарищи моряки! – громко крикнул капитан. – Лучше погибнуть честным человеком, чем жить прохвостом. Скажите только: «Мы их погубим», – капитан обвел всех глазами, – и я сейчас пущу
Все загудели глухо, будто застонали.
– Ну так вот, вы – честные люди, – сказал капитан. – Я знал это. Вы устали. Выпейте по бутылке красного вина. Я прикажу выдать. Кончайте скорее – и спать. А наши дети, – капитан кивнул наверх, – пусть играют, вы их спасете, и будет навеки вам слава, морякам Италии. – И капитан улыбнулся. Улыбнулся весело, и вмиг помолодело лицо.
– Браво! – крикнул молодой матрос.
Он глядел на капитана. Капитан быстрыми шагами взбегал по трапу.
– Гропани! – крикнул капитан на палубе. Штурман бежал навстречу. – Идите вниз, – говорил капитан, – работайте с ними во всю мочь! И по бутылке вина всем. Сейчас. Там танцуют? Ладно. Я пришлю за вами, в случае если станут скучать. Ну, живо!
– Есть! – крикнул Гропани и бегом бросился к люку.
Капитан прошел в свою каюту. Он сел на койку, сжал кулаки со всей силой и подпер бока. «Держаться, держаться, – говорил капитан, – что есть сил держаться! Сутки одни, одни только бы сутки!» И нисколько не легче становилось капитану. Он знал: не за сутки, а за один час, за минуту может все погибнуть. Крикнет этот матрос с топором: «Пожар!» – и готово. «Дали им вина?» – подумал капитан и вскочил на ноги. Но тут влетел в каюту Салерно. Старик осунулся в эти два дня. Он схватил капитана за плечи, стал трясти. Тряс и все глядел в глаза, и лицо у старика кривилось и вдруг совсем сморщилось, и он заплакал, заревел в голос. Он с размаху сел на койку и уткнул лицо в подушку.
– Что ты? – Капитан первый раз говорил с ним на «ты». – Что ты? Салерно…
Капитан повернулся, взялся за ручку двери. Старик встрепенулся.
– Минуту! – говорил старик.
Он задыхался, схватил графин и пил из горлышка. Обливался. Другой рукой он держал капитана.
– Ведь я умру подлецом, – говорил старик сквозь слезы. – Пожар не потухнет. В этих бочках, ты не знаешь, – в них бертолетова соль!
– Как? – спросил капитан. – Ведь ты сказал – хлорноватая какая-то соль…
– Да, да! Это и есть бертолетова. Я не соврал. Но я знал, что ты не поймешь.
– Я спрашивал ведь тебя: не опасно? А ведь это – взрыв!..
– Нет, нет, – плакал старик, – не взрыв. Ее нагревает, она выпускает кислород, а от него горит. Сильней, сильней все горит. – Старик умоляюще глядел на капитана. – Ну, прости, прости хоть ты, Господи! – Старик ломал руки. – Никто, никто не простит… – И Салерно искал глазами по каюте. – Мне дали триста лир, чтобы я устроил… дьявол дал… эти двадцать бочек. Что же теперь? Что же? – Салерно глотал воздух ртом. – Иисусе святой, милый, дорогой…
– Идите к аббату, приложитесь к его рясе. Нет? Тогда вот револьвер – стреляйтесь! – сказал капитан и брякнул на стол браунинг.
Старик
– Тоже не хотите? Тогда умрите на работе. Марш к команде.
Капитан, – хрипло сказал Салерно, – на градуснике вчера было не семьдесят восемь, а восемьдесят семь… Капитан вскинул брови, вздрогнул.
– Я не мог сказать… – Старик рухнул с койки, стал на колени.
Капитан с размаху ударил старика по лицу, вышел и пристукнул за собой дверь.
Капитан взял веревку с градусником. Он сам смерил температуру, было 88 градусов.
Маленький механик подошел и сказал (он был в одной сетке, мокрый от пота):
– На переборке краска закудрявилась, барашком пошла, но мы поливаем… Полно пару… Люди задыхаются… Работаем мы со вторым механиком.
Капитан подошел к кочегарке. Глянул сверху, но сквозь пар не мог увидеть. Слышал только – лязгают лопаты, стукают скребки. Маленький механик шагнул и пропал в пару.
Солнце садилось. Красным отсветом горели буруны по бокам парохода. Черный дым густой змеей валил из трубы. Пароход летел что есть силы вперед. В трюме парохода горел смертельный огонь. Пассажиры приятно пели испанскую песню. Испанец махал рукой. Все на него смотрели, а он стоял на табурете выше всех.
– Споемте молитву, – говорил испанец. – Его преподобию будет приятно.
Испанец дал тон.
Капитан быстро пошел вниз, к матросам.
– Сейчас, готово! – крикнул навстречу Гропани. Он, голый до пояса, долбил долотом. Старик Салерно, лохматый, мокрый, тесал. Он без памяти тесал, зло садил топором.
– Баста! Довольно уж! – кричал ему судовой плотник. Салерно, красный, мокрый, озирался вокруг.
– Еще по бутылке вина, – сказал капитан. – Выпить здесь – и по койкам. Двое в кочегарку, помогите товарищам. Они в аду. Вахта по часу.
Все бросили инструменты. Один Салерно все стоял с топором. Он еще два раза тяпнул по бревну. Все на него оглянулись.
Капитан вышел на палубу. На трюме в пазах стена пошла пузырями. Они надувались и лопались. Смола прилипала к ногам. Черные следы шли по палубе.
Солнце зашло.
Яркими огнями вспыхнул салон; оттуда мирно мурлыкал пассажирский говор.
Гропани догнал капитана.
– Я доложу, – весело говорил Гропани, – очень здорово, то есть замечательные плоты, говорю я… а Салерно…
– Видел все, – сказал капитан. – Готовьте провизию, воду, фляги, ракеты. Фальшфейера не забудьте. Сейчас же…
– А Салерно чудак, ей-богу! – крикнул Гропани и побежал хлопотать.
Ночью капитан пошел мерить температуру. Он мерил каждый час. Температура медленно подходила к 89 градусам. Капитан осторожно прислушался, не гудит ли в трюме. Он приложил ухо к трюмному люку. Было горячо, но капитан терпел. Было не до того. Слушал: нет, ничего – это урчит машина. Ее слышно по всему пароходу. Капитану начинало казаться: вот сейчас, через минуту пароход не выдержит. Взорвется люк, полыхнет пламя – и конец, крики, вой, кровавая каша. Почем знать, дотерпит ли пароход до утра? И капитан снова щупал палубу. Попадал в жидкую горячую смолу в пазах. Снова мерил градусником уже каждые полчаса.