Литература 5 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 2
Шрифт:
Я не думаю, чтоб имя «Лягушонок» было дано этому карлику восприемниками [7] при крещении, вернее всего, оно было пожаловано ему – с общего согласия семи министров – за его неумение ходить по-людски. Действительно, Лягушонок двигался как-то порывисто – не то ползком, не то прыжками; его походка возбуждала безграничное веселье и немало утешала короля, считавшегося при дворе красавцем, несмотря на огромное брюхо и природную одутловатость лица.
Но хотя Лягушонок мог передвигаться по земле или по полу только с большим трудом, чудовищная сила, которой природа одарила его руки, как
7
Восприемник – человек, принимающий на руки ребенка из купели после христианского обряда крещения и дающий ему имя; крестный отец.
Я не знаю хорошенько, откуда был родом Лягушонок. Во всяком случае, из какой-то варварской страны, о которой никто не слышал, и далекой от двора нашего короля. Лягушонок и молодая девушка, почти такая же карлица, как он (но удивительно пропорционально сложенная и превосходная танцовщица), были оторваны от родных очагов и посланы в подарок королю одним из его непобедимых генералов.
Немудрено, что при таких обстоятельствах между двумя маленькими пленниками возникла тесная дружба. В самом деле, они вскоре сделались закадычными друзьями. Лягушонок, который, несмотря на свои шутки, отнюдь не пользовался популярностью, не мог оказать Трипетте больших услуг, но она благодаря своей грации и красоте пользовалась большим влиянием и всегда готова была пустить его в ход ради Лягушонка.
Однажды, по случаю какого-то важного события – какого именно, не помню, – король решил устроить маскарад или что-нибудь в этом роде, Лягушонку и Трипетте приходилось демонстрировать свои таланты. Лягушонок был очень изобретателен по части декораций, новых костюмов и масок, так что без его помощи решительно не могли обойтись.
Наступил вечер, назначенный для этого f^ete [8] . Роскошная зала была убрана, под надзором Трипетты, всевозможными эмблемами, способными придать 'eclat [9] маскараду. Весь двор томился в лихорадке ожидания.
8
Праздника (франц.).
9
Блеск (франц.).
О масках и костюмах всякий сам позаботился нее. Многие приготовили их (в согласии с теми ролями, которые решили взять на себя) за неделю, за месяц; на этот счет ни у кого не было колебаний, кроме короля и семи министров. Почему они медлили, я не могу объяснить, – разве что для шутки, но, вернее, затруднялись придумать что-либо вследствие своей толщины. Однако время уходило, и в конце концов они послали за Лягушонком и Трипеттой.
Когда маленькие друзья явились на зов короля, он сидел со своими министрами в зале совета за бутылкой вина, но, казалось, был в очень дурном расположении духа. Он знал, что Лягушонок не любит вина, так как вино доводило бедного калеку почти до безумия, а безумие совсем неприятно. Но король любил подшутить и потому заставил Лягушонка (как выразилось его величество) «пить и веселиться».
– Поди
Лягушонок попытался было ответить шуткой на любезности короля, но испытание оказалось слишком трудным. Был как раз день рождения бедного карлика, и приказание выпить за здоровье «отсутствующих друзей» вызвало слезы на его глазах. Тяжелые горькие капли закапали в кубок, когда с поклоном шут принял его из рук тирана.
– А! Ха! ха! ха! – загоготал последний, когда карлик с отвращением осушил кубок. – Вот что значит стакан хорошего вина! Сразу глаза заблестели!
– Бедняга! Его глаза скорее засверкали, чем заблестели, потому что действие вина на его легко возбуждаемый мозг было сильно и мгновенно. Судорожным движением он поставил кубок на стол и обвел присутствующих уже полубезумным взглядом. Все, по-видимому, находили королевскую «шутку» крайне забавной. А теперь к делу, – сказал первый министр, человек очень тучный.
– Да, – подтвердил король, – помоги же нам, Лягушонок! Нам нужны характерные костюмы, милый мой! Нам всем не хватает характера, всем – ха! ха! ха! – И так как он всерьез считал это удачной шуткой, то все семеро принялись вторить его хохоту.
Лягушонок тоже засмеялся, но слабым и довольно бессмысленным смехом.
– Ну же, ну, – сказал король нетерпеливо, – неужели ты не можешь ничего придумать?
– Я стараюсь придумать что-нибудь новое, – ответил карлик почти бессознательно, так как вино совершенно затуманило ему голову.
– Стараешься? – воскликнул король с гневом. – Это еще что? А, понимаю! Тебе грустно оттого, что ты мало выпил. На, пей еще. – С этими словами он снова наполнил кубок до краев и протянул калеке, который только смотрел на него, с трудом переводя дух.
– Пей же, говорят тебе, – гаркнуло чудовище, – или, клянусь всеми чертями…
Карлик медлил. Король побагровел от гнева. Придворные ухмылялись. Трипетта, бледная как мертвец, приблизилась к трону короля и, упав на колени, умоляла пощадить ее друга.
В течение нескольких мгновений тиран глядел на нее вне себя от изумления. Он просто растерялся, не зная, как лучите выразить свое негодование по случаю такой дерзости. Наконец, не проронив ни слова, он оттолкнул ее изо всех сил и выплеснул ей в лицо содержимое кубка.
Бедная девушка кое-как оправилась и, не смея дохнуть, вернулась на свое место в конце стола.
Наступило гробовое молчание, продолжавшееся с полминуты; можно было услышать падение листка или пушинки. Тишина была прервана тихим, но резким и продолжительным скрежетом, который, казалось, раздавался изо всех углов комнаты.
– Что, что, что это за звук? Как ты смеешь скрежетать? – спросил король с бешенством, поворачиваясь к карлику.
По-видимому, опьянение последнего в значительной степени прошло; он спокойно и твердо взглянул на короля и воскликнул:
– Я? Да разве это я?
– Звук идет как будто снаружи, – заметил один из придворных. – Должно быть, это попугай, что висит в клетке за окном, вздумал точить клюв о прутья.
– Правда, – отвечал монарх, успокоенный этим замечанием, – но я готов был поклясться честью рыцаря, что скрипел зубами этот бездельник.