Литература 9 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы
Шрифт:
– Лейтенант, вы передадите полковнику Уорду приказ продвинуться, насколько возможно, вперед, не выходя из-под прикрытия, и не расстреливать без нужды снарядов и патронов. Коня можете оставить здесь.
Когда генерал отдал это распоряжение, мы находились у самой опушки леса, близ правой оконечности дуги. Полковник Уорд находился на ее левом конце. Разрешение оставить коня ясно означало, что Брэйлу предлагается идти обходным путем, рощей, вдоль наших позиций. В сущности, тут и разрешать было нечего; пойти второй, более короткой дорогой значило потерять какие бы то ни было шансы выполнить задание. Прежде чем кто-либо успел вмешаться, Брэйл легким галопом вынесся в поле, и линия противника застрекотала выстрелами.
– Остановите этого болвана! – крикнул генерал. Какой-то ординарец, проявив больше честолюбия, чем ума, поскакал
Вернуть Брэйла было невозможно, лошадь легко несла его вперед параллельно линии противника и меньше чем в двухстах ярдах от нее. Зрелище было замечательное! Шляпу снесло у него с головы ветром или выстрелом, и его длинные светлые волосы поднимались и опускались в такт движению коня. Он сидел в седле выпрямившись, небрежно держа поводья левой рукой, в то время как правая свободно висела. То, как он поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, позволяя нам мельком увидеть его красивый профиль, доказывало, что интерес, проявляемый им ко всему происходящему, был естественный, без тени аффектации. Зрелище было в высшей степени драматическое, но никоим образом не театральное. Один за другим десятки винтовок злобно плевали в него, по мере того как он попадал в их поле действия, и было ясно видно и слышно, как наша часть, залегшая в лесу, открыла ответный огонь. Уже не считаясь ни с опасностью, ни с приказами, наши повскакали на ноги и, высыпав из-под прикрытий, не скупясь, палили по сверкающему гребню неприятельской позиции, которая в ответ поливала их незащищенные группы убийственным огнем. С обеих сторон в бой вступила артиллерия, прорезая гул и грохот глухими, сотрясающими землю взрывами и раздирая воздух тучами визжащей картечи, которая со стороны противника разбивала в щепы деревья и обрызгивала их кровью, а с нашей – скрывала дым неприятельского огня столбами и облаками пыли с их брустверов.
На минуту мое внимание отвлекла общая картина битвы, но теперь, бросив взгляд в просвет между двумя тучами порохового дыма, я увидел Брэйла, виновника всей этой бойни. Невидимый теперь ни с той, ни с другой стороны, приговоренный к смерти и друзьями и недругами, он стоял на пронизанном выстрелами поле неподвижно, лицом к противнику. Неподалеку от него лежал его конь. Я мгновенно понял, что его остановило.
Как военный топограф, я в то утро произвел беглое обследование местности и теперь вспомнил, что там был глубокий и извилистый овраг, пересекавший половину поля от позиции противника и под прямым углом к ней. Оттуда, где мы стояли сейчас, этого оврага не было видно, и Брэйл, судя по всему, не знал о его существовании. Перейти его было явно невозможно. Его выступающие углы обеспечили бы Брэйлу полную безопасность, если бы он решил удовлетвориться уже совершившимся чудом и спрыгнуть вниз. Вперед он идти не мог, поворачивать обратно не хотел; он стоял и ждал смерти. Она недолго заставила себя ждать.
По какому-то таинственному совпадению стрельба прекратилась почти мгновенно после того, как он упал, – одиночные выстрелы, казалось, скорее подчеркивали, чем нарушали тишину. Словно обе стороны внезапно раскаялись в своем бессмысленном преступлении. Сержант с белым флагом, а за ним четверо наших санитаров беспрепятственно вышли в поле и направились прямо к телу Брэйла. Несколько офицеров и солдат южной армии вышли им навстречу и, обнажив головы, помогли им положить на носилки их священную ношу. Когда носилки двинулись к нам, мы услышали за неприятельскими укреплениями звуки флейт и заглушённый барабанный бой – траурный марш. Великодушный противник воздавал почести павшему герою.
Среди вещей, принадлежавших убитому, был потертый сафьяновый бумажник. Когда по распоряжению генерала имущество нашего друга было поделено между нами на память, этот бумажник достался мне.
Через год после окончания войны, по пути в Калифорнию, я открыл его и от нечего делать стал просматривать. Из не замеченного мною раньше отделения выпало письмо без конверта и без адреса. Почерк был женский, и письмо начиналось ласковым обращением, но имени не было.
В верхнем углу значилось: «Сан-Франциско, Калифорния, июля 9, 1862». Подпись была «Дорогая» в кавычках. В тексте упоминалось и полное имя писавшей – Мэрией Менденхолл.
Тон письма говорил об утонченности и хорошем воспитании, но это было обыкновенное любовное письмо, если
«Мистер Уинтерс, которому я никогда этого не прощу, рассказывал, что во время какого-то сражения в Виргинии, в котором он был ранен, видели, как вы прятались за деревом. Я думаю, что он хотел повредить вам в моих глазах, он знает, что так оно и было бы, если бы я поверила его рассказу. Я легче перенесла бы известие о смерти моего героя, чем о его трусости».
Вот слова, которые в тот солнечный день в далеком краю стоили жизни десяткам людей. А еще говорят, что женщина – слабое создание!
Как-то вечером я зашел к мисс Менденхолл, чтобы вернуть ей это письмо. Я думал также рассказать ей, что она сделала, но не говорить, что это сделала она. Я был принят в прекрасном особняке на Ринкон-хилле. Она была красива, хорошо воспитана – словом, очаровательна.
– Вы знали лейтенанта Германа Брэйла, – сказал я без всяких предисловий. – Вам, конечно, известно, что он пал в бою. Среди его вещей было ваше письмо к нему. Я пришел, чтобы вернуть его вам.
Она машинально взяла письмо, пробежала его глазами, краснея все гуще и гуще, потом, взглянув на меня с улыбкой, сказала:
– Очень вам благодарна, хотя, право же, не стоило трудиться. – Вдруг она вздрогнула и изменилась в лице. – Это пятно, – сказала она, – это… это же не…
– Сударыня, – сказал я, – простите меня, но это кровь самого верного и храброго сердца, какое когда-либо билось.
Она поспешно бросила письмо в пылающий камин.
– Брр! Совершенно не переношу вида крови, – сказала она. – Как он погиб?
Я невольно вскочил, чтобы спасти этот клочок бумаги, священный даже для меня, и теперь стоял за ее стулом. Задавая этот вопрос, она повернула голову и слегка закинула ее. Отсвет горящего письма отражался в ее глазах, бросая ей на щеку блик такой же алый, как то пятно на странице. Я в жизни не видел ничего прекраснее этого отвратительного создания.
– Его укусила змея, – ответил я ей.
1. Определите тему этого произведения.
2. Назовите основные черты неоромантизма новеллы «Убит под Ресакой».
3. Охарактеризуйте образ Брэйла, объясните, как раскрывается в нем героическое.
4. Как проявляется в повествовании авторская позиция и какую роль в системе образов играет повествователь?
5. Объясните смысл концовки новеллы.
6. Охарактеризуйте пафос новеллы.
7. Сопоставьте раскрытие любовной тематики в «Соловье и Розе» О. Уайльда и в «Убит под Ресакой» Э. Бирса.
Максим Горький
Алексей Максимович Пешков, вошедший в мировую литературу под псевдонимом Максим Горький, был очень талантливым человеком. Это был писатель-самоучка: не имея возможности получить систематическое образование, он всю свою жизнь жадно учился сам. Богатый жизненный опыт и очень большая начитанность помогли раскрыться его таланту. Вступив в литературу в начале XX столетия, М. Горький очень быстро стал одним из наиболее популярных и авторитетных писателей.
Я хотел бы обратить ваше внимание на одну очень важную сторону деятельности этого писателя. М. Горький хорошо знал жизнь рабочих, мещан, бродяг, мастеровых. Понимая, сколь талантлив русский народ, он с болью осознавал, как не хватает ему образования. Он мечтал о том времени, когда все люди будут иметь равные возможности получить необходимые знания. Вот почему писатель верил в революцию, которая бы уничтожила социальное неравенство. Вот почему сразу же после Октябрьской революции М. Горький прилагает огромные усилия, чтобы сделать литературу доступной всем слоям населения. Он организует издательство «Всемирная литература», чтобы опубликовать на русском языке все шедевры мировой классики. Он создает серию «Библиотека поэта», чтобы познакомить читателей с сокровищами русской поэзии, предпринимает издание еще одной серии книг под названием «Жизнь замечательных людей». Трудно даже представить и оценить все, что за очень короткий срок удалось сделать этому человеку!