Литература XVIII века

Радищев Александр Николаевич

И зеркало мне дали:

«Смотри, ты лыс и сед».

Я не тужу ни мало,

Еще ль мой волос цел.

Иль темя гладко стало,

И весь я побелел;

Лишь в том могу божиться,

Что должен старичок

Тем больше веселиться,

Чем ближе видит рок.

Ломоносов

Ответ

От зеркала сюда взгляни, Анакреон,

И слушай, что ворчит, нахмурившись, Катон:

«Какую вижу я седую обезьяну?

Не злость ли адская, такой оставя шум,

От ревности на смех склонить мой хочет ум?

Однако я за Рим, за вольность твердо стану,

Мечтаниями я такими не смущусь

И сим от Кесаря кинжалом свобожусь».

Анакреон, ты был роскошен, весел, сладок,

Катон старался ввесть в республику порядок;

Ты век в забавах жил и взял свое с собой,

Его угрюмством в Рим не возвращен покой;

Ты жизнь употреблял как временну утеху,

Он жизнь пренебрегал к республики успеху;

Зерном твой отнял дух приятной виноград,

Ножем он сам, себе был смертный супостат;

Беззлобно роскошь в том была тебе причина,

Упрямка славная была ему судьбина;

Несходства чудны вдруг и сходства понял я,

Умнее кто из вас, другой будь в том судья.

Анакреон

Ода XXVIII

Мастер в живопистве первой,

Первой в Родской стороне,

Мастер, научен Минервой,

Напиши любезну мне.

Напиши ей кудри черны,

Без искусных рук уборны,

С благовонием духов,

Буде способ есть таков.

Дай из роз в лице ей крови

И как снег представь белу,

Проведи дугами брови

По высокому челу,

Не сведи одну с другою.

Не расставь их меж собою,

Сделай хитростью своей,

Как у девушки моей;

Цвет в очах ея небесной,

Как Минервин, покажи

И Венерин взор прелестной

С тихим пламенем вложи,

Чтоб уста без слов вещали

И приятством привлекали

И чтоб их безгласна речь

Показалась медом течь;

Всех приятностей затеи

В подбородок умести

И кругом прекрасной шеи

Дай лилеям расцвести,

В коих нежности дыхают,

В коих прелести играют

И по множеству отрад

Водят усумненной взгляд;

Надевай же платье ало

И не тщись всю грудь закрыть,

Чтоб, ее увидев мало,

И о прочем рассудить.

Коль изображенье мочно.

Вижу здесь тебя заочно,

Вижу здесь тебя, мой свет;

Молви ж, дорогой портрет.

Ломоносов

Ответ

Ты счастлив сею красотою

И мастером, Анакреон,

Но счастливей ты собою

Чрез приятной лиры звон;

Тебе я ныне подражаю

И живописца избираю.

Дабы потщился написать

Мою возлюбленную Мать.

О мастер в живопистве первой,

Ты первой в нашей стороне,

Достоин быть рожден Минервой,

Изобрази Россию мне,

Изобрази ей возраст зрелой

И вид в довольствии веселой,

Отрады ясность по челу

И вознесенную главу;

Потщись представить члены здравы,

Как должны у богини быть,

По плечам волосы кудрявы

Признаком бодрости завить,

Огонь вложи в небесны очи

Горящих звезд в средине ночи,

И брови выведи дугой,

Что кажет после туч покой;

Возвысь сосцы, млеком обильны,

И чтоб созревша красота

Являла мышцы, руки сильны,

И полны живости уста

В беседе важность обещали

И так бы слух наш ободряли,

Как чистой голос лебедей,

Коль можно хитростью твоей;

Одень, одень ее в порфиру,

Дай скипетр, возложи венец,

Как должно ей законы миру

И распрям предписать конец;

О коль изображенье сходно,

Красно, любезно, благородно,

Великая промолви Мать,

И повели войнам престать.

Гавриил Романович Державин

(1743–1816)

Властителям и судиям

Восстал всевышний бог, да судит

Земных богов во сонме их;

Доколе, рек, доколь вам будет

Щадить неправедных и злых?

Ваш долг есть: сохранять законы,

На лица сильных не взирать,

Без помощи, без обороны

Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных,

Несчастливым подать покров;

От сильных защищать бессильных,

Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! видят – и не знают!

Покрыты мздою очеса:

Злодействы землю потрясают,

Неправда зыблет небеса.

Цари! Я мнил, вы боги властны,

Никто над вами не судья,

Но вы, как я подобно, страстны,

И так же смертны, как и я.

И вы подобно так падете,

Как с древ увядший лист падет!

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, боже! боже правых!