Литература. 11 класс. Часть 2
Шрифт:
В итоге и золото нашлось, и в органах началась очередная чистка.
В ходе работы над романом Домбровский подчеркивал: «Я пишу роман о праве». Но правовые и моральные нормы откровенно упразднялись властью. Это понимает герой романа: «Право – это факультет ненужных вещей. В мире существует только социалистическая целесообразность. Это мне следовательница внушала». Победа человеческой личности над государственной машиной, где подменяются правовые и классовые понятия, и составляет пафос романа Домбровского. Вместе с тем в художественной концепции романа большая роль принадлежит теме предательства, которая развертывается в третьей, центральной части романа. В ней поп-расстрига Андрей Куторга читает Корнилову, поменявшему археологию на службу осведомителя, написанную им книгу о страданиях Христа и предательстве Иуды. Тема предательства, неотрывная от института неограниченной личной власти, глубоко пронизывает реальные события романа, укрепляет «вечность» его сюжета. Содержательному
Произведения А. И. Солженицына, В. Т. Шаламова, Ю. О. Домбровского и других писателей, в которых нашли реалистическое отражение трагические конфликты эпохи, встречали активное противодействие властей. Книги, способные изменить общую картину литературного процесса и сознание современников, были несовместимы с советской реальностью и либо не допускались в печать, либо печатались в искаженном виде. Иные условия возникли в 90-е годы, в период перестройки, когда у художников слова появилась возможность творчества в бесцензурном пространстве.
В 70-е годы в литературной критике появился термин городская проза. Он напрямую соединялся с повестями и романами Юрия Валентиновича Трифонова (1925–1981). По словам писателя, в своих произведениях он стремился многообразно запечатлеть «тот огромный слой людей средней интеллигентности и материального достатка, которых называют горожанами. Это не рабочие и не крестьяне, не элита. Это служащие, работники науки, гуманитарии, инженеры, соседи по домам и дачам, просто знакомые». Тематику своих «московских» повестей писатель в полемике с критиками определил так: повесть «Обмен» – о смерти, «Предварительные итоги» – о распаде семьи, «Долгое прощание» – о любви, «Другая жизнь» – о борьбе человека со смертельным горем.
Завершает «московский» цикл роман «Дом на набережной». Писателя занимает в нем судьба жильцов одного из известных московских домов на Берсеневской набережной, построенного в 1931 году для высокопоставленных советских руководителей. В центре повествования находится судьба преуспевающего критика Вадима Глебова, который волею обстоятельств обращается памятью в прошлое, к 40-м годам, определившим его судьбу. Соединение разных временных пластов позволяет писателю художественно убедительно показать историю предательства Глебовым близких, любящих его людей. В нужный момент он не решается выступить в защиту своего научного руководителя, профессора Ганчука. Душевного и материального комфорта Глебов достигает путем приспособленчества, самооправдания предательства. Несостоятельность существования героя автор не оправдывает жестокими историческими обстоятельствами предшествующих десятилетий. В «городских» повестях автор исследует алчное потребительство и нравственную ограниченность как характерные черты мещанства, обкрадывающие духовность и человечность.
Изображение города тесно связано в литературе 50-х – середины 80-х годов с темой интеллигенции. В ее критически остром и гражданственно страстном художественном истолковании заметное место принадлежит роману Владимира Дмитриевича Дудинцева (род. 1918) «Не хлебом единым».
Заглавием романа «Не хлебом единым», идущим от Евангелия, писатель подчеркнул, что для счастья человеку мало материального благополучия – ему необходима духовная пища, нравственное удовлетворение от дела, которому он служит. Заглавие произведения непосредственно связано с образом новатора Дмитрия Лопаткина (ему 33 года – возраст Христа, идущего на Голгофу), который вступает в открытое столкновение с консерватором Леонидом Дроздовым, директором комбината, а впоследствии крупным министерским работником. В конечном итоге мытарства и бесконечные страдания Лопаткина, прошедшего и через тюремное заключение, завершаются внедрением его изобретения. Роман, сочувственно показавший «горести и радости людей», добивающихся своей цели, вызвал резко критические отзывы, в которых говорилось об искажении писателем советской действительности.
К тематике научного поиска и изобретательства примыкает огромное количество произведений на производственную тему. Мотивы труда в литературе 50—80-х годов получают многообразное художественное решение. В целом ряде произведений изображается новый тип руководителя
Многих мастеров художественной прозы привлекают конфликтные ситуации среди руководителей, придерживающихся разных стилей руководства, когда административному, бездушно-командному стилю, сдерживающему развитие производства и инициативу людей, закономерно противопоставляется творческое начало и широта взглядов. В литературе появляются классические образы антагонистов: «железобетонного хозяина» Соковина и пассивного инженера Столярского в повести В. Ф. Тендрякова «Короткое замыкание». Полон драматизма и конфликт партийных руководителей Дербачева и Юлии Борисовой в романе П. Л. Проскурина «Горькие травы». Образ молодого труженика Столетова, отвергающего «счастье для индивидуального пользования», противостоит в романе В. В. Липатова «И это все о нем» потребителю и цинику инженеру Гасилову. Комсомолец Евгений Столетов был очень популярен у молодежи 70—80-х годов. Но спустя годы после создания романа автор признавался, что Столетов как ищущий человек обречен на поражение идущей «сверху» «гасиловщиной», которая опошляет понятие труда, разрушает представления о человеческой нравственности. Тема труда развернута и в романе А. А. Бека «Новое назначение», автор которого стремится показать, что административно-командная система способна исказить созидательную суть творческого труда.
Объектом постоянного внимания художников слова в 50—80-е годы становится традиционно важная для русской литературы тема человека и природы, Эта тема широко развернута в произведениях М. М. Пришвина (1873–1954) – знаменитой сказке-были «Кладовая солнца» (1945) и повести-сказке «Корабельная чаща» (опубликована в 1954 году, после кончины писателя), которые объединены одними и теми же действующими лицами. Сложные вопросы драматического столкновения природы и человека писатель поднимает в романе-сказке «Осударева дорога» (1948), работа над которым продолжалась 20 лет. Глубоко лирическое восприятие природы характерно для повести В. А. Солоухина «Капля росы», в которой писатель дает портрет родной деревни Олепино, «спроецированный на экран невозвратного детства обычного крестьянского мальчика». Певцом природы со свойственным ему романтическим восприятием мира вошел в русскую литературу К. Г. Паустовский. Он передал в своих произведениях редкостное очарование средней полосы России. В его сказках, которые одинаково интересны взрослому читателю и детям, в знаменитой «Повести о лесах» (1949) мир природы становится источником вдохновения и мерилом оценки человека. Тема сохранения природы пронизывает роман Л. М. Леонова «Русский лес», в котором досконально отражены лесоводческие проблемы. Всем пафосом своего романа автор утверждает, что слитность человека с природой определяет гармонию и цельность человеческой натуры.
Животворная связь человека с землей и миром природы находит воплощение в повести В. П. Астафьева «Ода русскому огороду». Образы дивной сибирской природы, еще не до конца загубленной человеком, воссозданы в его повести «Царь-рыба», отмеченной Государственной премией. Нравственные проблемы, поставленные в повести, тесно соединяются с проблемами экологическими.
Героем романа Б. Л. Васильева «Не стреляйте в белых лебедей» является Егор Полушкин, который продолжает идущую от Ф. М. Достоевского галерею «святых» чудаков. Его трепетное отношение к природе сталкивается с холодностью и черствостью людей и приводит героя к трагической гибели. Любовью к неброской красоте природы заражают читателя рассказы Е. И. Носова «Багульник», «Белый гусь», «За долами, за лесами», «Шумит луговая овсяница» и др.
Отечественной литературной классикой стала повесть Г. Н. Троепольского «Белый Бим Черное ухо», посвященная А. Т. Твардовскому, которая продолжила гуманистические традиции русской литературы. В повести, проникнутой идеалами добра, рассказана драматическая история собаки, которая была для своего хозяина «верным, преданным, любящим другом»: «Не забыть ему охотничьих зорь, подаренных Бимом, не забыть его доброты и всепрощающей дружбы». Трогательна и история слепой гончей собаки в рассказе Ю. П. Казакова «Арктур – гончий пес». Подчиняясь охотничьему инстинкту, собака одна гоняла зверей «по горячему пахучему следу» и погибла, наткнувшись на острый сук. «Наверное, никакая собака не была так достойна громкого имени, имени немеркнущей голубой звезды» – такими словами заканчивает свое повествование замечательный мастер рассказа, который в своих произведениях воспел немеркнущую красоту русского Севера и Центральной России.